Сквозь пласты времени. Очерки о прошлом города Иванова - [7]

Именно здесь, на мосту, 10 (23) августа 1915 года разыгралась кровавая трагедия. Царские войска расстреляли антивоенную демонстрацию иваново-вознесенских текстильщиков, требовавших мира, хлеба, освобождения арестованных товарищей. 30 человек было убито, 53 — ранено.

* * *

Начавшаяся империалистическая война приостановила развитие рабочего движения в Иваново-Вознесенске. Но ненадолго. Уже в начале 1915 года оно заявило о себе с новой силой. Большевики города поставили задачу организовать всеобщее экономическое выступление, чтобы придать ему затем политический, антивоенный характер. Условия для этого были. С самого начала войны из продажи стали исчезать продукты первой необходимости: мука, масло, сахар… Росла дороговизна. Процветала безудержная спекуляция. Все выше поднималось недовольство рабочих войной, своим тяжелым положением.

Летом 1915 года в городе складывалась революционная ситуация. Партийная организация, выросшая к августу до тысячи человек, поставила вопрос о вооруженном восстании. Но ей было рекомендовано ждать указаний ЦК.

Однако власти переполошились. Владимирское губернское жандармское управление получило из Москвы приказ принять энергичные меры «к недопущению беспорядков». В помощь ему были направлены восемь шпионов и два опытных жандармских офицера.

Улица Кокуй (ныне улица 10 Августа). Справа — «номера Дунюшкина», слева — Приказной мост (не виден)

9 августа черносотенная газетенка «Ивановский листок» и объявления, расклеенные по городу, известили о телеграмме, полученной от владимирского вице-губернатора Ненарокова. Указывая, что «на некоторых фабриках г. Иваново-Вознесенска происходят брожения рабочих, грозящие вылиться в забастовку», он предупреждал, что «будут приняты самые энергичные меры к недопущению беспорядков». «Пусть всякий знает, — угрожал царский чиновник, — что в подавлении беспорядков я не остановлюсь принять самые крайние и решительные меры».

Командир 199-го запасного пехотного полка, расквартированного в городе, полковник Смирнов, получив соответствующий приказ, пригласил жандармского ротмистра Лызлова и полицмейстера Авчинникова на совещание. За закрытыми дверями было решено пресечь «смуту» в корне.

Затем у Смирнова состоялось совещание офицеров. Полковник напомнил им о самом строгом выполнении приказов, касающихся применения оружия против «бунтовщиков», особо подчеркнув, что использовать его следует не задумываясь.

И под конец состоялся разговор наедине с командиром 6-й роты прапорщиком Носковым — «прыщеватым молодым человеком с рыжими усиками». Вновь со значением напомнил ему полковник о присяге царю, о том, что применять оружие следует при малейшей опасности.

— Вы меня поняли, прапорщик?

— Так точно! — ответил Носков.

Чтобы обезглавить намечавшееся выступление рабочих, в ночь на 10-е августа полиция произвела массовые обыски и арестовала почти всех руководителей Иваново-Вознесенской большевистской организации: В. Н. Наумова, К. М. Гаричева, И. И. Черникова, Г. С. Зиновьева и других, всего 19 человек.

А наутро у гостиницы («номеров») Дунюшкина (здание сохранилось), напротив Приказного моста, была выставлена воинская застава численностью до полуроты (51 чел.) под командованием прапорщика Носкова. В нее были отобраны выходцы из купеческих и кулацких семей. Им роздали боевые патроны. Всех местных уроженцев, всех сочувствующих рабочим заперли в казармах.

И все же, несмотря на эти грозные приготовления, днем 10 августа остановились почти все текстильные предприятия Иваново-Вознесенска. Забастовало 25 тысяч рабочих. К двум часам дня они заполнили площадь перед городской управой и потребовали освобождения арестованных. Власти приказали выпустить шестерых, и в том числе Г. С. Зиновьева. Во главе с ними рабочие направились к городскому кладбищу (в конце нынешней улицы Смирнова), где провели митинг. В выступлениях ораторов слышались призывы к свержению царизма, выдвигались требования прекратить войну, улучшить условия труда и быта рабочих. После бурного обсуждения актуальных жизненных вопросов, было принято решение опять идти к городской управе и добиться освобождения всех арестованных. К семи часам вечера здесь собралось около четырех тысяч человек. Снова зазвучали призывы: «Долой царя!», «Долой войну!».

После окончания митинга, Г. С. Зиновьев, опасаясь стихийного выступления рабочих, предложил им разойтись по домам, а на следующий день собраться вновь. Но в это время распространился ложный слух о том, что арестованных якобы увозят на вокзал, чтобы отправить в другую тюрьму. Возбуждение рабочих еще более возросло. Толпа направилась к арестному дому.

Сразу же за Приказным мостом стояли две шеренги солдат в белых полотняных гимнастерках, со скатками через плечо, с винтовками на изготовку. Тут же суетился прапорщик Носков. Он нервен и бледен. Носков — служака и одновременно трус, как заклинание повторяет про себя слова полковника о необходимости действовать «без промедления». Его полурота не получала приказа охранять арестный дом, но ведь для чего-то ее сюда поставили!..

Толпа обтекает солдат справа. Носков истерически кричит: «Стойте! Дальше я не пропущу, а если пойдете, то у меня есть приказ стрелять!» И дает два свистка — сигнал солдатам: «Приготовиться к открытию огня».