Сквозь Пекло - [27]

— Нет, нет…мальчик мой, ты меня не мучаешь, — торопливо проронил правитель, и с нежностью посмотрел на Святозара. — Для меня самое главное, что ты жив… жив мой сын, мой наследник.

— Да, отец, я знаю, знаю это, — тяжело вздохнув, сказал Святозар, и кивнул. — Ну, что Храбр звать Нука, чтобы он плевал на твоего сына? Или потерпишь своего Ратишу, пока наша Малушенька не подрастет и не остепенит этого бойца?

— От, Святозар, завернул ты речь свою, — улыбаясь, очень мягко произнес Храбр. — Да, нешто, этот Нук бегает по земле восурской и слюной своей плюется. Ты ж его, я сам видел, в Пекло согнал, он теперь верно там где-то мерзнет.

— Нет, — отрицательно покачал головой Святозар и теперь уже судорожно подернулись черты его красивого лица. — Тот Нук с которым я бился погиб и душа его, и тело. Меч ДажьБога уничтожил его навсегда. А в Пекле если и мерзнет, то только та половинка души моего брата Эриха.

— Все, все, все, — перебив наследника, громко изрек правитель, и поднялся с лавки. — Закончили этот разговор. Не хватало, чтобы ты, мой мальчик, сейчас вспоминал это все и начал волноваться. И тогда, Храбр, твой внук опять останется без божатого.

Глава восьмая

Святозар, Любава и Храбр приехали на берег реки Спокойная. Зима была в самом разгаре, потому и дорога, и сам берег были покрыты плотным ковром белого снега, дующий не сильный ветерок нес на своих крыльях морозный дух. Наследник выпрыгнул из саней и помог вылезти из них Любаве. Чтобы не переморозить больную ногу, Святозар тепло одевшись и укрыв ее, проделал путь от дворца до реки в санях. Храбр сопровождающий наследника, приехал на лошади. Спешившись, он подошел, и, осмотрев с тревогой во взоре наследника, спросил:

— Ну, что?

— Что, Храбр? — не понял вопроса наставника Святозар. А после похлопал его по плечу, и довольно расправив плечи, добавил, — не боись, наставник, побожатим сегодня твоего внучка.

Когда Святозар, Любава и Храбр подошли к проруби, что была вырублена у самого берега и куда вел деревянный настил, то среди собравшихся людей, пришедших на обряд божатия, увидели Дубыню, Стояна, Белославу и Всемилу, державшую за руку Яронега. Народу было очень много и все с нетерпением ждали наследника, который по традиции должен был первым начать этот обряд. Яронег увидев Святозара, вырвал руку из крепко сжимающей его бабушкиной ладони и побежал навстречу наследнику. Святозар подхватил на руки мальчика, и, закружив, крепко его обнял. Яронег был очень похож на своего отца, такой же крепкий, сбитый мальчонка с белокурыми волосами и высоким чубом, да темно — серыми глазами.

— Дай, мне Яронега, — строго сказал Храбр и забрал внука из рук Святозара. — Тебе и так предстоит такое вынести.

— Ох, Храбр, — улыбаясь, ответил наследник и поправил на голове, съехавшую на бок, шапку. — Ты, хоть при Любаве не говори того, не стони… Уж, в самом деле мужчина я или кто, все я выдержу.

Святозар двинулся вслед за Храбром, держа Любаву за руку, к семье Стояна, а подойдя поздоровался с мужчинами и поклонился женщинам, которые узрев наследника с женой не менее радостно их приветствовали.

— Ну, ты, как? — тревожно поспрашал Стоян, оный за эти годы стал еще крепче и шире в плечах, да обзавелся такой же, как и у его отца, густой белокурой бородой и усами.

— Ох… ох… ох… — недовольно выдохнул Святозар. — Докладываю, чувствую себя хорошо, обряд доведу до конца. Да, давайте, начнем, что ли, а то детвора померзнет, на дворе же не лето.

Святозар пошел к лавкам, установленным на берегу, нарочно для обряда, и, передав шапку Храбру, сбросил с себя белый овчинник, короткополый тулуп овчиной вовнутрь да синий кафтан. Опосля того он опустился на лавку и спешно стянул с ног сапоги да чулки, подбитые мехом, снял пояс и штаны, оставив на себе лишь портки, исподние легкие штаны, и белую, шелковую рубаху. Белослава и Всемила также быстро раздели Яронега.

Наследник поднялся с лавки, ступил на покрытую снегом землю и радостно закряхтел, чувствуя обжигающее покалывание в стопах ног. Он подошел к Яронегу, который одетый лишь в портки и рубаху, морщил личико и подпрыгивал на месте и поднял его на руки.

— Святозар, — обратился к нему Стоян, придерживая его за плечо. — Давай Яронега я донесу до проруби.

Наследник посмотрел на друга, благодушно улыбнулся, и отрицательно качнув головой, молвил:

— Нет, друг мой, это только мой и Яронега путь. И мы уж вместе, его как-нибудь пройдем. Правда, Яронег?

— Павда, божатя…,- уверенно отозвался малыш и крепко обнял наследника за шею.

Святозар неспешно направился к деревянному настилу, ступил на его слегка скользкую поверхность, и сильнее прижав малыша к груди, двинулся дальше. Он подошел к проруби, к самому ее краю и начал осторожно спускаться по лесенке, ведущей ко дну. Но стоило больной ноге коснуться холодной воды, как наследник вздрогнул всем телом и покачнулся. Яронег еще плотнее приник к Святозару и тихо шепнул ему на ухо:

— Божатя, ты меня тока не улони, а то кичать не хочу…. Тятя казал кичать низя.

— Не боись, божатушко, я тебя не уроню, — также тихо ответил Святозар и оперся на больную ногу.

Придерживая Яронега одной рукой, наследник второй взялся за перила и еще медленнее продолжил спуск в прорубь. С каждым шагом леденящая вода поднималась все выше и выше, и охватывала своей стылостью не тока больную ногу, но и все тело. Наконец-то наследник нащупал дно и поставил на него плохо слушающуюся правую ногу, теперь вода доставала почти до груди.