Сквозь паутину лжи - [20]

– Я не знал, что тебе сказать.

Глубокий, немного смущенный тембр его голоса заставил ее посмотреть на Франко. Он тоже смотрел в окно со своей стороны, но, когда Лекси повернулась в его сторону, он сделал то же самое, и она попала в ловушку его мрачных, темных глаз. Она увидела в его глазах то же болезненное воспоминание.

– Я потеряла над собой контроль, – с трудом призналась она даже самой себе. – Я собиралась превратить твою жизнь в ад, и мне это удалось.

– Можно подумать, я вел себя как святой. – Мрачная ухмылка искривила его губы. – На тебя в одночасье навалилось слишком многое. Ты ждала нашего ребенка, ты только что потеряла мать…

И в глубине души Лекси уже тогда знала, что и Франко она тоже потеряла, но все же продолжала прижиматься к нему, несмотря на то что уже тогда ненавидела его. Лекси смотрела на свои руки и чувствовала, как предательски задрожали ее губы. Да, она потеряла над собой контроль задолго до того, как автомобиль съехал в канаву.

Они приехали сюда после похорон Грейс. Франко взял на себя все организационные моменты, хотя Брюс настаивал на том, что именно он должен это сделать. Именно в середине перепалки между двумя мужчинами Лекси призналась, что беременна. Брюс ударил Франко, и, как ни странно, Франко не ответил ему тем же. Позже она поняла, что он был слишком ошеломлен этим известием, но тогда…

– Я высокомерно решил сделать благородный жест и жениться на тебе, хотя на самом деле тебе нужно было свернуться калачиком и оплакивать потерю твоей мамы…

Бедная Грейс всю жизнь мечтала о славе, а о ее гибели написали лишь пару строчек в новостях, в то время как известие о поспешном браке ее дочери и Франческо Толле занимало первые страницы таблоидов двух стран. Франко прав. У нее не было времени погоревать о матери, потому что ее сразу же вовлекли в подготовку к свадьбе прямо здесь, в Монфальконе. Тут никто даже не слышал о Грейс Гамильтон. Для Лекси они были совсем чужими людьми – вежливыми незнакомцами, которые не одобряли эту женитьбу. Она чувствовала себя одинокой, изолированной и неспособной пережить собственное горе. А хуже всего то, что она уже чувствовала, что Франко охладел к ней, и это было началом конца.

Автомобиль снова сбавил обороты, подъехав к кованым воротам. Створки распахнулись, и открылся вид на классический итальянский сад с фонтанами и статуями, величественный дом сиял в солнечном свете. Автомобиль нырнул в каменную арку, и Лекси поежилась. Когда она впервые приехала сюда, то была сражена красотой и величием этого места. Интерьер дома был столь же великолепен, как и фасады, светлый мрамор и темное дерево ценных пород соседствовали друг с другом на протяжении многих столетий.

С одной стороны, Лекси любила этот дом за его удивительную теплоту и непринужденность атмосферы, а с другой – ненавидела за то, что была здесь так несчастна. Она не знала, что будет чувствовать на этот раз.

У Франко, по всей видимости, не было такой проблемы, потому что он открыл дверь машины, как только она остановилась. Он зашипел от боли при попытке выбраться из машины, и Лекси испугалась, что за время поездки он слишком сильно устал.

– Подожди, я помогу тебе, – сказала она и быстро выбралась из машины.

Пьетро сделал то же самое.

Гравий захрустел под подошвами ее ботинок, когда она обходила лимузин сзади. Подойдя к двери со стороны Франко, она обнаружила, что он уже стоит рядом с автомобилем, подняв лицо к солнечному свету.

Лекси судорожно вздохнула. Он выглядел таким высоким и молодым, таким красивым, что захватывало дух, и все же таким уязвимым. Она инстинктивно поняла, что с ним сейчас происходит. Ни разу за прошедшие сутки ей не пришло в голову, что Франко мог усомниться в том, что выживет, что снова увидит свой дом. Возвращение в родные стены придало ему сил. Внезапно все странности Франко за время, прошедшее со дня аварии, приобрели смысл.

Стеклянные двери дома распахнулись, и на пороге появилась Зета – невысокая круглая женщина с седыми волосами. Она едва мазнула взглядом по Лекси и устремилась к Франко.

– Посмотри, на кого ты похож, – отругала она его. – Ты не должен ходить, не говоря уж о том, чтобы выписываться из больницы! Ты совсем с ума сошел?

– Здравствуй, Зета, – сухо сказал он. – Я тоже рад тебя видеть.

Зета раздраженно вздохнула и всплеснула руками:

– Если бы у твоего отца осталось хоть немного здравого смысла, он бы…

– Может, ты все-таки разрешишь мне войти в дом? – прервал Франко.

Дрожа от уязвленной гордости, экономка сделала шаг в сторону. Лекси и Пьетро мгновенно подскочили, чтобы помочь ему.

– Я сам, – прорычал Франко, и все мгновенно замерли, глядя, как он прошел мимо Зеты, ни на секунду не показав своей слабости и боли.

Как только он вошел в дом, все трое бросились следом, напряженные, как бегуны на линии старта, готовые при необходимости поддержать его. Лекси хотелось накричать на него, сказать, что его глупое упрямство ей совершенно безразлично, но Франко уже начал подниматься по лестнице, и она побоялась, что из-за ее окрика он может потерять и без того хрупкое равновесие.

И он сделал это. Этот упрямый мачо самостоятельно поднялся по ступенькам на второй этаж. Как только он достиг верхней ступеньки, Лекси с облегчением выдохнула.