Сквозь огненные штормы - [20]

27 августа в 16.00 были получены данные воздушной разведки флота: обнаружен транспорт на переходе в районе острова Змеиный. Через час Д-3 под командованием лейтенанта Олега Чепика, одного из наших мичманов, вышел в море. На борту флагманский штурман бригады капитан-лейтенант Б. В. Бурковский и командир отряда старший лейтенант К. Г. Кочиев. Со скоростью 25 узлов катер следовал в район поиска. Сначала погода благоприятствовала, но примерно на половине пути начался шторм до 6 баллов. Командир отряда принял решение продолжать выполнение задачи. Встречная волна заставила значительно уменьшить скорость. Компасы показывали не направление, а «погоду» - вертушка ходила вправо-влево на десятки градусов. Попробуй удержи курс!

Прокладка по счислению и тогда и после на ходу не велась. Боцман, правда, делал записи для навигационного журнала на дюралевой дощечке черным карандашом, чтобы вода не смывала, - время, компасный курс, обороты. Но когда я попытался восстановить прокладку по этим записям, то получилось, что ходили мы совсем не по морю, а по берегу. А точным в этих записях было лишь то, что начали мы свой поход на воде. В дальнейшем опытные командиры с этим справлялись, курс держали при любой погоде.

Вот в таких условиях катер под командованием лейтенанта Олега Чепика пробирался в район поиска. И ничего не обнаружил. Ведь даже при ходе 10 узлов транспорт за эти 6-7 часов переместился на 60-70 миль. Вот так, не солоно хлебавши, в 23 часа 40 минут катер повернул обратно. Шли за волной - легче, не так заливает. Тем не менее на рассвете, сбившись с курса, катер сел на отмель острова Орлов в Тендровском заливе и был снят силами личного состава. В Ак-Мечеть Д-3 прибыл в 11 часов 40 минут 28 августа. Хотя и неудачно, но так состоялась практическая проверка возможностей использования ТКА на путях морских сообщений [297] противника, удаленных от наших пунктов базирования.

Д- 3 ходил к острову Змеиному еще раз -30 августа. Погода была отличная, но ночной поиск снова оказался безуспешным.

- Вот если бы авиация корректировала курс, наводила на цель… - сетовал Олег Чепик.

До этого ли было в первые месяцы войны нашей авиации? Да и нам тоже? Мы выполняли все, что диктовалось потребностями дня.

20 сентября получили распоряжение подойти к пирсу. Снялись с якоря. Я аккуратно подрулил, своевременно дал задний ход и заглушил моторы. Все по науке. Комдив, встречавший нас, судя по выражению его лица, остался доволен.

- Стоять здесь в немедленной готовности к выходу! - приказывает.

- Есть! - отчеканил я.

Поставил задачу экипажу, а сам сошел на пирс. Все же какое это удовольствие - пройтись по твердой земле! Когда смотрю - фашисты! Под забором стоит три немецких летчика. Наши истребители сбили недавно бомбардировщик - мы это видели. Вот стоят трое пленных и ждут своей дальнейшей участи под забором: наглые, с презрением поглядывают на меня. «Тьфу ты, - мысленно ругнулся я. - Самолет сбили, а спесь осталась. Ничего, погодите, и спесь собьем!» И так захотелось в бой, что я в нетерпении тут же вернулся на катер. Но выполнять приказ комдива - стоять в немедленной готовности - пришлось целые сутки. Вечером следующего дня он прибыл лично со штурманом дивизиона лейтенантом В. Лясниковым. Мне дали курс и расстояние - и все. Быстро просчитал компасный курс и время перехода в точку на различных оборотах. Белая ракета - и мы отошли от пирса. За нами - длинная цепочка катеров дивизиона. Идем головными.

Ходовые огни выключены. Горит только слабый кильватерный. Маскировка во всем. Стекла рубки снаружи покрашены под цвет катера, чтобы не блестели при луне и на солнце. Оставлена лишь прорезь для механика - следить за буруном впереди идущего ТКА.

Быть головным катером - ответственность немалая. Тем более для меня: выход-то первый. Часто поглядываю на компас, стараюсь точно удерживать катер на [298] курсе. При хорошей погоде это не трудно: когда ход 32 узла, катер сам твердо держит курс. Но время от времени слегка придавливаю «баранку», таким образом подправляя точность лежания катера на курсе. Шли примерно около четырех часов. Указанная нам точка - на подходе к Одессе. Южнее несколько миль. Наконец подошли к означенному месту - береговой черты не видно. Здесь, в море, я узнал, что прибыли мы сюда для прикрытия со стороны моря высадки десанта. Как он нужен был в те дни для осажденной Одессы, объяснять не надо.

С 8 августа 1941 года город на осадном положении. Месяц тому назад к нам в руки попало обращение Одесских обкома и горкома партии. «Враг стоит у ворот Одессы - одного из важнейших жизненных центров нашей Родины. В опасности наш родной солнечный город, - так говорилось в листовке. - Держитесь за каждую пядь земли своего города! Уничтожайте фашистских людоедов! Будьте стойкими до конца!»

Накануне же Ставка Верховного Главнокомандования в директиве от 5 августа требовала: «Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая к делу Черноморский флот». Сегодня общеизвестно, что корабли эскадры под командованием контр-адмирала Л. А. Владимирского сделали более ста пятидесяти выходов, поддерживая наземные войска артиллерийским огнем. А другие виды боевой деятельности? И не перечислишь!