Сквозь ночь - [196]

Шрифт
Интервал

Кажется, нет ничего живописнее старого тбилисского дворика с зигзагами наружных лестниц, с резными галереями, нависающими балконами, с какой-нибудь древней чинарой или узловатым орехом посреди. Живописно, ничего не скажешь, но разделят ли твой восторг жильцы? Есть немало домов, куда одни входят, поднявшись снизу, а другие — спустившись сверху. На узких лестницах не разминуться двоим, на горбатых улочках не развернуться машине.

Все это естественно для города, столетиями возраставшего на каменных уступах, на горных склонах над Курой. Естественно и красиво — для города старого, старинного; но никак не пригодно для новых кварталов, для современных жилых массивов, без которых городу не обойтись, не прожить.

Вполне понятно, что для первого из таких массивов, для Сабуртало, был выбран (вернее, взят, выбирать тут особенно не приходится) кусок земли спокойного рельефа, одна из немногих горизонтальных площадок без резкого перепада уровней. На этой площадке разбили прямые широкие проспекты и улицы, вдоль которых поставили одновысотные, подровненные по ранжиру дома; их оштукатурили серым цементным набрызгом (цвет пыли).

В общем, получилось нечто лишь на первый взгляд современное (под цементным набрызгом скрыт кирпич; Сабуртало строили и продолжают пока строить «по кирпичику»). Нечто, может быть, и удобное для автомобилей и пешеходов, отвечающее средним нормам (густота застройки, освещенность и проч.), но безликое, чужеродное окрестному пейзажу, не связанное с местной архитектурной традицией.

Правда, во многих домах на Сабуртало подворотни сделаны в виде вытянутых кверху, чуть ли не в три этажа, полукруглых арок, наподобие аркатуры в древних церквах. Очевидно, по замыслу это должно придавать зданиям некоторую величественность и местный колорит. Первое, что я увидел в проеме такой арки, были вывернутые наизнанку штаны с развевающимися по ветру карманами. Войдя во двор, я обнаружил множество других штанов, рубах, разноцветных платьев и прочих сохнущих предметов. Все это живописно свисало там и сям со специальных устройств, приделанных к парапетам террас, — причем устройства были на диво разнообразны: угольники стальные, чугунные, алюминиевые, стационарные и выдвижные, с замысловатой системой веревок, тросиков, блоков, фаянсовых роликов и прочего. Бездна изобретательности; что поделаешь, если некоторые человеческие потребности вроде бы неизвестны строителям. Прачечных, сушилок и всего, что входит в так называемые «блоки бытового обслуживания», на Сабуртало покуда нет, и неизвестно, скоро ли будут. Нет еще поликлиники, библиотеки, нет кинотеатра, не хватает детских садов и яслей. Словом, застройка массива, выражаясь языком специальным, ведется некомплексно.

Что до террас — единственной дани «местным условиям», то жители массива обходятся с ними по-своему: они их стеклят, каждый на свой манер, в пределах своего разумения и возможностей. При весьма экономной внутренней планировке квартир никому не хочется осенью и зимой терять десять — двенадцать квадратных метров площади. Казалось бы, отчего не запроектировать сразу остекленные рамы, раздвижные или съемные, по крайней мере единообразные, чтобы не уродовать застройку? Так ли уж это дорого, недоступно? Слово для ответа предоставим тому же Витрувию: «Все это может быть с успехом осуществлено, когда архитектор не отвергает советов ни мастеров, ни обывателей». Добавлю для ясности, что Витрувий не вкладывал в понятие «обыватель» привычного нам отрицательного смысла. Для него обыватель — это попросту человек, которому придется жить в построенном доме, растить там детей и нянчить внуков.


Примеряя давние пожелания Витрувия к сегодняшнему размаху и методам управления современным жилищным строительством, приходишь к неожиданному выводу, что речь-то, в сущности, тут идет о так называемой «обратной связи».

Кибернетика называет обратной связью свойство, позволяющее регулировать будущее поведение прошлым выполнением приказов. Норберт Винер (один из первых теоретиков «науки управлять») дал понятию обратной связи такие примерно определения:

1. Управление на основе действительного выполнения приказов, а не ожидаемого их выполнения.

2. Регулирование будущего поведения прошлым выполнением приказов.

3. Использование прошлого опыта для регулирования всей линии поведения.

Эти определения приложимы ко всем видам разумной практической деятельности. Без нормально работающей обратной связи невозможно управлять даже собственными телодвижениями, а тем более действиями других людей или же целыми отраслями производства. Ребенок, тянущийся к горящей спичке, обжигается. В дальнейшем он «использует прошлый опыт для регулирования всей линии поведения» — то есть, попросту говоря, научается не совать руку в огонь. При нарушении обратной связи даже взрослые обжигались бы ежеминутно.

Мне кажется, в управлении сложными процессами современного жилищного строительства обратная связь не налажена или, по меньшей мере, налажена недостаточно в сравнении с другими отраслями промышленного производства. При небывалом количественном размахе и энергичных темпах строительства это приобретает самое серьезное значение. Чем выше скорость, тем быстрее и точнее должен действовать сидящий за рулем, тем яснее он должен видеть дорогу и все ее повороты.


Рекомендуем почитать
Иван Ильин. Монархия и будущее России

Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.


Равнина в Огне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Граф Савва Владиславич-Рагузинский

Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)


Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.


Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.