Сквозь мутное зеркало и что там увидел Филип Дик, или Империя и не побеждала - [11]

Но это лишь малая часть ответа. Главный ответ даёт тот самый гуру Бэрфут: «Билл — бодхисаттва… Тот, кто отверг нирвану, чтобы вернуться ради помощи другим. Для бодхисаттвы сострадание как цель так же важно, как и мудрость». Эйнджел спрашивает Билла: «Ты считаешь себя бодхисаттвой?» «Нет», — отвечает тот. На что Бэрфут замечает: «Иногда бодхисаттва не знает. Можно быть просветлённым, не ведая этого. И можно считать себя просветлённым, но не быть таковым. Будда именуется “Пробудившимся”… Мы все спим, но не ведаем этого. Мы живём во сне… Наши речи — речи спящих, они нереальны».

Билли, конечно, никакой не бодхисаттва — а вот Эйнджел, которая решает взять Билли к себе домой, сострадая ему, этому определению вполне соответствует, пусть она и мысли не допускает о том, что может быть просветлённой. Мудрость без сострадания и любви — ничто. О чём говорил ещё апостол Павел, которого Дик цитирует часто, особенно в «Помутнении». Ключевое слово сказано. Бодхисаттва — это человек, который вернулся в Чёрную Железную Тюрьму и, как во «Всевышнем вторжении», забыл, что он бодхисаттва. Мозаика почти сложилась. Что сделает бодхисаттва, если захочет разбудить самого себя? Оставит себе пробуждающие стимулы, чтобы глубинный разум проснулся.

Ну или: если Филип Дик — это одолевший Империю тайный христианин, сидящий в Чёрной Железной Тюрьме, кто стучится в стены этой тюрьмы? Явно не его друг епископ Джеймс Пайк. 

[Я знаю ответ: это A.R.L.]

Болтунья беспредметных снов

В феврале 1973 года, работая над «Помутнением», Филип Дик прочёл о том, что витамины в сверхдозах увеличивают эффективность мозга. «Используя сверхдозы витаминов, я постарался активизировать оба полушария мозга… Ночью на меня хлынул поток цветных рисунков, напоминающих беспредметные полотна Кандинского и Клее, тысячи картинок, которые сменяли одна другую очень быстро на протяжении восьми часов… Десятки тысяч изумительных, вполне профессиональных и гармоничных изображений не могли зародиться в моём сознании. Я не умею рисовать, кроме того, их было слишком много; даже Пикассо — рисунки в его стиле доминировали больше часа — не создал их в таком количестве, хотя явно видел много таких картин в своей голове». Так родилась идея «костюма-болтуньи», который в «Помутнении» скрывает внешность героя под потоком изображений. 

РАСПАЛАСЬ СВЯЗЬ С СОБОЙ

Я думаю, неслучайно февраль и март 1974 года случились в жизни Филипа Дика именно в тогда, когда он писал «Помутнение». Я уверен даже, что в этой книге есть разгадка всего того, что когда-либо происходило с Диком. Но сначала нужно понять, о чём этот роман. И заранее отказаться от мысли, что он — о наркоманах, наркотиках, наркомафии, тотальной слежке и гибельном социуме. Да, всего этого там в достатке, но и о чём книга на самом деле, в ней сказано прямым текстом, без обиняков.

Для начала — оба русских названия романа (кроме «Помутнения» есть ещё перевод «Скользя во тьме») неточны, ибо упускают главное. «A Scanner Darkly» — очевидная аллюзия на слова «through a glass, darkly» из Первого послания к Коринфянам апостола Павла. «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, тогда же увидим лицом к лицу». Речь о том, что мы пока не в состоянии узреть истинный мир и видим лишь его смутное отражение[2]. Но «когда настанет совершенное» и придёт время Бога, истина раскроется во всём своем божественном великолепии. Scanner в романе — не сканер, но видеокамера, которую устанавливают в доме героя и с которой сравнивают потом его самого.

Но пусть будет «Помутнение». Формально роман описывает бытие наркомана Боба Арктора, который, как и его дружки, сидит на субстанции «С». В действительности Боб — это законспирированный агент Отдела по борьбе с наркотиками Фред, пытающийся выявить поставщиков наркотика. Поскольку все агенты ходят в особых костюмах-болтуньях, никто, даже коллеги, не в курсе, что Фред — это Боб. Беда в том, что субстанция «С» разрушает связи между полушариями мозга: в начале истории Фред и Боб — одно лицо, но чем дальше, тем меньше они помнят друг о друге. Субстанция «С» создаёт две личности в одном теле, развивая шизофрению.

В этом романе Дик описывает себя в самых разных лицах: как С.А. Пауэрса, учёного, переборщившего с витаминами и «поймавшего» поток абстрактных картин; как Тони Амстердама, который встретился с Богом, а потом всюду видел обрисованную алыми и золотистыми лучами дверь, а за ней — «всегда одно и то же: лунный свет и вода»; как Барриса, безумного доносчика и вруна; и, само собой, как Фреда и Боба, человека с раздваивающейся психикой.

Если бы Дик и правда захотел показать распад личности, тут можно было бы ставить точку (но в романах Дика нет точек). Как выясняется, начальство подставило Фреда/Боба, причём с благой целью. Окончательно забывшего себя героя помещают (под уже третьим именем — Брюс) в «Новый путь», якобы лечебницу для наркоманов, заведение, выращивающее растения, из которого делают субстанцию «С»: «А иначе никак нельзя… Туда допускают только абсолютно выгоревших, безвредных, от которых осталась одна оболочка… Вроде Брюса. Он должен был стать таким, каким стал». И Брюс, не помнящий абсолютно ничего, в финале каким-то глубинным разумом понимает, что должен спрятать вот этот голубой цветочек в ботинок — и подарить его друзьям. Он уже не Фред и не Боб, он ничего не сознаёт, не воспринимает реальность. Но исходное намерение — спасти мир от субстанции «С» — исчезнуть не может, и потому план срабатывает.