Сквозь годы - [7]

Он запнулся. Было видно, что его душит гнев.

Вот где твое слабое место, подумала Глэдис, наблюдая за этой внутренней борьбой.

Сколько она помнила Коула, он никогда не показывал своих чувств и переживаний, так что окружающие порой сомневались в том, что у него есть сердце и способность любить. Правда, к своей приемной матери он всегда относился иначе, чем к остальным.

— Мне тоже неприятно, что так случилось, Коул, — честно призналась она. — Думаю, твоя мать была очень расстроена…

— Расстроена?!. — резко прервал он ее. — Еще бы! Ее выгнали из собственного дома! И кто? Человек, которого она усыновила, потому что у нее было доброе сердце!

— Она очень переживала, что у нее не осталось твоего адреса, — сказала Глэдис, припомнив то, что рассказывал ей Дерек. — Твои письма сгорели, и она не знала, удастся ли ей с тобой когда-нибудь связаться.

Коул устало опустился на постель, словно этот эмоциональный взрыв отнял у него последние силы, и долго смотрел невидящим взглядом в пустоту. Потом он заговорил, но так тихо, что Глэдис едва слышала его.

— Ей не удалось. — Повисла долгая пауза. — Значит, я ошибался. Я думал, что она настроена против меня. Мне надо было действовать, а я… — Он покачал головой, словно осуждая сам себя. — Я считал, что она ненавидит меня. Когда я как-то позвонил сюда, мне сказали, что мать не хочет со мной разговаривать. Как только я мог поверить?!

— Миссис Лиммерикс всегда любила тебя, — тихо сказала Глэдис. — И не верила в то, что ей говорили.

Она хорошо знала, что такое материнская любовь… каково воспитывать ребенка… видеть в каждом, кто угрожает ему, собственного врага.

— Потому что она была проницательнее остальных. — Коул нахмурился. — И все-таки Джерри удалось разлучить нас. Грязная скотина! Он получал удовольствие, разъединяя любящих друг друга людей.

В его тоне снова появились гневные нотки, и Глэдис насторожилась. Что же будет, когда он узнает остальное? — в ужасе подумала она. Ее нервы были на пределе. Она видела, что, несмотря на растерянность, Коула так и распирает от ярости. У него даже руки тряслись. Он покачал головой и мрачно произнес:

— А потом Джерри совсем перестал следить за домом.

— Он залез в долги, — пояснила Глэдис и тут же испугалась, что он захочет выяснить подробности.

— Меня это не удивляет. — Словно в полузабытьи, Коул медленно потер шею и поднял на нее сонные глаза. — Значит, ты самовольно вселилась сюда, так? — медленно произнес он.

— Н-нет!.. — заикаясь, выдавила Глэдис.

— Хм-м, — недоверчиво покачал головой он. Ей ужасно не хотелось объясняться с ним сейчас. Она была не готова к этому разговору.

— Это длинная история, — уклончиво ответила она. — Лучше тебе подождать, когда я буду в состоянии рассказать все по порядку. Послушай, я очень тороплюсь. Мне нужно принять душ…

— И Дерек не потрет тебе спинку? — Глэдис растерянно моргнула, осмысливая эту реплику, и Коул добавил заплетающимся языком: — Я только что видел вас. Вы так и остались любовниками. А ведь прошло столько лет.

— Любовниками?! — изумленно переспросила она.

— Я не дурак, Глэдис, — устало произнес Коул, — и способен догадаться, каковы отношения между людьми, когда вижу такое. — Он прищурился, пытаясь разглядеть кольцо на ее пальце, и с явным усилием произнес: — Так вы… поженились.

Она даже дышать перестала. Он сделал неправильный вывод! Однако представив, что он мог увидеть из этого окна, она чуть не охнула. Они с Дереком обнимались… обменивались поцелуями… Вот почему Коул решил, что они женаты. Ладони у нее вспотели. Боже милостивый, как же ей теперь выпутываться из всего этого?!

Ред, рыжий лохматый пес, положил к ее ногам мокрый, изжеванный теннисный мяч, и она потерянно уставилась на него. Где-то в глубине дома пробили старинные часы.

И вдруг Глэдис сообразила, как хотя бы на время избавиться от Коула.

— Мне п-пора идти! — заикаясь от волнения, пролепетала она. — Я должна привести себя в порядок, потому что мне надо срочно испечь торт! — пояснила она, отступая к ванной комнате. — Это очень важно…

— А-а… — равнодушно отозвался Коул. — Поговорим… потом.

От удивления у Глэдис округлились глаза — такой покладистости она не ожидала. Речь Коула становилась все более невнятной, рука, поднявшаяся к волосам, задрожала.

Глэдис застыла на месте, узнав классические симптомы того, с чем ей так часто приходилось сталкиваться. Как же она раньше не заметила?

— Ты пьян! — резко бросила она.

— А? — непонимающе отозвался он.

— Ты мне отвратителен!

Тут Коул качнулся назад и навзничь упал на постель.

— С-спать, — пробормотал он, закрывая глаза, и сразу задышал глубоко и ровно.

Не в силах поверить своим глазам, Глэдис смотрела на него. Сначала Джерри, а теперь еще и этот! Ее немало удивило, что Коул стал пьяницей, — он всегда презирал людей пьющих. Но ошибиться она не могла. За короткий отрезок времени перед ее глазами прошли все знакомые стадии: гнев, похоть, агрессивность, слезливость, потеря координации… А эта дрожь в руках!

— Будь ты проклят, Коул Лиммерикс! — с тихой яростью произнесла она. — Я не уступлю тебе этот дом! И не дам тебе загубить его, как это пытался сделать твой братец, лжец и мошенник!