Сквозь годы - [39]

Она с трудом сглотнула, и это не укрылось от его глаз, в которых тут же загорелся охотничий азарт.

— Не делай этого! — панически выкрикнула Глэдис, хотя тело ее уже готово было сдаться в надежде снова пережить восхитительные ощущения вчерашней ночи. — Ты ждешь, что я соглашусь строить семейные отношения только на сексе и материальной заинтересованности? — спросила она охрипшим голосом.

— Для начала, — невозмутимо ответил он. — У нас хорошо получается…

Последняя ее надежда рухнула, и она отвернулась, скрывая слезы. А ей так хотелось оказаться в его объятиях и услышать слова любви!.. Даже если б это был обман, она с готовностью поверила бы, только чтобы быть с Коулом вместе!

— Я не выйду за тебя, — твердо произнесла она.

— Значит, мы будем жить в грехе, — спокойно отозвался он.

— Нет!

— Ты хочешь лишить Шона его законных прав?

Глэдис в отчаянии стукнула кулачком по каминной полке.

— Почему должна уезжать я, а не ты?! Ты получаешь все, хотя столько лет не появлялся здесь! Почему ты не оставишь нас с Шоном в покое?

И вдруг она почувствовала на своих плечах руки Коула.

— Потому что в нашей жизни была прошлая ночь, — спокойно ответил он.

— Это был только секс, — мрачно буркнула она.

Коул помолчал немного и сказал:

— Это самая мощная движущая сила в мире.

Нет, мысленно возразила Глэдис, на мой взгляд, есть еще более мощная — любовь. И все-таки она не могла отрицать, что ощущает исходящее от его тела притяжение. Соблазн становился все сильнее, а она слабела. Почему бы не уступить?

Коул повернул ее лицом к себе, не выпуская из кольца своих рук, и стал жадно целовать. Ее решимость сопротивляться таяла с каждой секундой.

— Пожалуйста, не надо, — слабо взмолилась она.

Коул тут же отпустил ее, и лицо его приняло замкнутое выражение.

Глэдис молча повернулась и на негнущихся ногах вышла из гостиной. Она чувствовала себя такой опустошенной и измученной, что уже не могла ни о чем думать.

Прошла почти неделя, а они так и не нашли выход из тупиковой ситуации. Каждый занимался своим делом и старался не нарушать условий этого странного соглашения о совместной жизни.

Тем временем бригада строительных рабочих приводила дом в порядок: они перекрывали крышу, варили трубы, меняли водостоки…

Глэдис понимала только одно: планы Коула претворяются в жизнь, а значит, он не собирается покидать усадьбу. Неужели вскоре ей придется паковать вещи?!

В поселке было много разговоров и слухов о том, что происходит в усадьбе Гринлэнд, но они вовсе не походили на те, которых опасались Коул и Глэдис.

Местным жителям было известно, что Коул Лиммерикс приехал заявить свои права на усадьбу и выселить оттуда Глэдис, и первое время ее решимость остаться у многих вызывала восхищение. Но постепенно у Коула начали появляться сторонники.

Теперь Глэдис нередко останавливали на улице и спрашивали, почему она не уезжает. А ей нечего было ответить. Теперь к ее любви к усадьбе добавилась любовь к Коулу, и она даже не знала, чего боится больше — лишиться дома или возможности видеть любимого человека.

Кроме того, мне придется расстаться со старым надежным другом Дереком и ликвидировать дело, в котором мы вместе добились успеха, с тоской думала Глэдис. Эти мысли причиняли ей почти физические страдания.

Она снова и снова обдумывала ситуацию, пытаясь найти выход, и с каждым днем становилась все мрачнее. Коул тем временем продолжал атаковать ее, расписывая их будущую совместную жизнь в розовых тонах.

— Выходи за меня, — говорил он ей каждый вечер.

— И не проси! — отвечала она, с каждым разом испытывая все более сильное искушение согласиться.

Ведь она любила Коула, а иногда ловила такие его взгляды, что ей начинало казаться, что он тоже к ней неравнодушен. Но слов любви так и не дождалась.

Может быть, печальный опыт прошлой жизни заставляет его скрывать свои чувства? — пыталась найти объяснение такому поведению Глэдис. Но потом она говорила себе, что все это самообман и Коул просто выбрал женщину, которая устраивает его в постели, вкусно готовит и достаточно молода, чтобы родить ему детей. Как разобраться, где тут правда? — гадала она, присматриваясь к нему.

Однако, как правило, после ужина они забывали о своих проблемах, дружно купали Шона и укладывали его спать. В такие минуты Глэдис порой забывала об осторожности и готова была принять предложение Коула только потому, что он чудесно ладил с ее сыном.

Ей было мучительно и в то же время радостно видеть их вместе. Коул был именно тем мужчиной, которого она выбрала бы в качестве мужа и отца своих детей.

Но, увы, именно его она вынуждена отвергнуть, если у нее есть хоть капля здравого смысла.

Вот и этим вечером, в сотый раз повторяя себе, чем рискует, выйди она замуж за Коула, Глэдис невидящим взглядом смотрела в тарелку, так и не притронувшись к еде.

Из него получился бы отличный отец… Шон привязался к нему и сиял, когда тот оказывался рядом. Собственно, боялась Глэдис только одного: что когда-нибудь Коул встретит женщину, которую полюбит… Тогда она, Шон и ребенок, который родится в этом браке, снова останутся одни.

— Что-то ты сегодня притихла, — сказал Коул, врываясь в ее мысли.