Скворцов-Степанов - [42]

Ленинские документы были взяты на вооружение всеми московскими большевиками; в одном из донесений полиции осенью 1914 года сообщалось, что изменению позиций московских социал-демократов (большевиков) в крайне нежелательную правительству сторону, проявлению за последнее время твердости по вопросам войны, мира и революции, «конечно, много способствовало получение в Москве известных «Тезисов» Ленина».

С этого времени активизировалась и пропагандистская деятельность московских большевиков, включая прежде всего публикаторскую работу и лекционную пропаганду. Особое внимание уделялось изданию антивоенной литературы. Часть книг и брошюр получали из-за рубежа. С удовлетворением рассказывал Иван Иванович друзьям по партии, что вся эта литература быстро распространялась в рабочей массе и зачитывалась ею до того, «что превращалась в лохмотья».

В целях консолидации сил революционной социал-демократии перед растущей угрозой дальнейшего усиления сил империалистической реакции в условиях кровопролитной войны решено было созвать совещание московской и петроградской социал-демократической интеллигенции. Среди участников совещания — И. И. Скворцов-Степанов, П. Г. Смидович, Максим Горький, Л. Н. Радченко, В. П. Милютин, В. И. Яхонтов, В. Н. Лосев. П. П. Маслов и другие. Объединенное совещание проходило в январе 1915 года. Присутствовали и представители меньшевиков, которые сразу же внесли резолюцию, предлагавшую одобрить деятельность меньшевистской фракции в IV Государственной думе и признать эту фракцию как представлявшую всю РСДРП. (Большевистские депутаты Думы к тому времени были сосланы в Сибирь).

— Прежде чем мы обсудим столь, я бы сказал, дерзкую резолюцию, — заявил в ответ от имени большевиков Иван Иванович Скворцов-Степанов, — мы должны от депутатов-меньшевиков услышать во весь голос признания империалистического характера мировой войны, что прежде всего проявится в их голосовании против предоставления военных кредитов самодержавию.

В зале поднялся шум. Шумели меньшевики:

— Вы хотите нас лишить трибуны, толкаете на непосильную борьбу с правительством! — истерично кричала какая-то дама со скамьи меньшевиков.

— Все ясно, — заключил Иван Иванович.

Меньшевистским представителям пришлось признать свое поражение. Задуманный трюк с резолюцией провалился…

Видную роль сыграл Скворцов-Степанов и в подготовке Московского общегородского совещания по борьбе с дороговизной, которое проходило в июле 1915 года под эгидой Главного комитета Всероссийского союза городов. Иван Иванович добился расширения рабочего представительства на совещании, что позволило провести подготовленную им большевистскую резолюцию, в которой давалась истинная оценка сложившемуся положению в стране в результате разбойничьей войны империалистических блоков. Продолжал он и публичные выступления. Полный зал собирали его лекции в народном доме на Семеновской улице, и что характерно — слушатели в основном состояли из рабочих. Не могла вместить всех желающих аудитория, когда Иван Иванович выступал с циклом лекций «Из истории торговли», — рабочих интересовало все, тем более когда выступал такой оратор, как Скворцов-Степанов.

Летом 1915 года Скворцов-Степанов, Ногин и Ольминский создали в Москве «Литературное общество», которое установило тесные связи с Русским бюро ЦК. Издательская, переводческая и пропагандистская работа московских большевиков принимала более организованный и планомерный характер. Общество сумело наладить контакты с теми демократическими слоями литературно-художественной интеллигенции, которые ранее занимали позиции «невмешательства в политическую жизнь» или, находясь в оппозиции к царизму, не сумели определить верные пути.

Приобретенный опыт пропагандистской работы особенно пригодился Скворцову-Степанову в 1916 году, когда Рогожско-Симоновский районный комитет большевистской партии Москвы организовал для рабочих завода Гужон (ныне завод «Серп и молот») общеобразовательную нелегальную революционно-партийную школу. Вести занятия пригласили и Ивана Ивановича, который согласился с большой охотой. По существу, в то время это была первая московская школа подготовки партийных кадров. В каждой своей беседе Скворцов-Степанов успевал рассказать и о событиях, происходивших в стране, и о положении на фронтах, и о международных делах.

О существовании школы полиция все яге пронюхала, первым признаком чего были подозрительные субъекты, очень смахивавшие на шпиков, а потом у дверей школы стали мелькать и городовые. Поэтому дозорные рабочие были начеку и принимали все меры предосторожности, чтобы не случилось внезапной облавы и Иван Иванович не попал в руки жандармов.

Даже в самое трудное время Иван Иванович не оставлял мысли об издании на русском языке сочинений основоположников научного коммунизма К. Маркса и Ф. Энгельса, в трудах которых так остро нуждался российский пролетариат. «Мы все стремились, — писал он, — продолжить дело, которое наши товарищи начали за границей». Цензура, свирепствовавшая в издательском деле, а также отсутствие необходимых средств были главными препятствиями в осуществлении этой мечты. Не раз в 1916 году Скворцов-Степанов обсуждал этот вопрос с В. Д. Бонч-Бруевичем. Решили пока максимально использовать печатавшиеся сборники и статьи для изложения ряда работ классиков марксизма.