Скворцов-Степанов - [39]

Несмотря на суровые климатические и бытовые условия, отсутствие нужной литературы и новейшей информации, Иван Иванович и в Енотаевске продолжал много и плодотворно работать. Он радовался каждой с превеликим трудом добытой книге или журналу, а вечерами садился за переводы. За короткий срок он перевел на русский язык солидную работу германского социал-демократа Рудольфа Гильфердинга «Финансовый капитал», в издании которой ему очень помогли Д. И. Курский и В. М. Шулятиков (с ними он сумел наладить оживленную переписку).

Книга принесла существенную пользу передовой общественности страны, поскольку содержала характеристику империализма, его крайне отрицательных черт. В частности, в работе отмечалось, что его постоянным спутником являются войны. Именно в эти годы запахло порохом мирового военного пожара — приближалась первая империалистическая война. Предисловие к первому изданию труда Гильфердинга Иван Иванович использовал прежде всего для того, чтобы подчеркнуть, что великое творение Карла Маркса «Капитал» (особенно его II и III тома) «дает мощное орудие… для углубленного понимания развивающейся капиталистической действительности». Второе издание перевода книги Гильфердинга, подготовленное Иваном Ивановичем накануне Великого Октября, увидело свет в 1918 году, а третье — в 1923-м. В предисловии к изданию 1923 года Иван Иванович заметил, что если за 17 лет со дня выхода в свет книги ее главные теоретические положения выдержали испытания пережитого за это время громадного опыта, то сам автор (Гильфердинг) их не выдержал, предал то, за что раньше боролся. Таков удел всех оппортунистов.

Скворцов-Степанов не скрывал, какую радость он испытал от выхода этого перевода, осуществленного в столь трудных условиях ссылки. О самом труде Гильфердинга В. И. Ленин писал, что, «несмотря на ошибку автора в вопросе о теории денег и известную склонность к примирению марксизма с оппортунизмом, это сочинение представляет из себя в высшей степени ценный теоретический анализ «новейшей фазы в развитии капитализма»[24].

Жизнь ссыльного Скворцова-Степанова была крайне тяжелой. Он часто недоедал, поэтому над переводами и заметками приходилось работать и ночами, чтобы свести концы с концами. Свои материалы Иван Иванович посылал в московские и петербургские журналы, но издатели их публиковали, естественно, без должной охоты, проявляя повышенную осторожность в отношении ссыльного. Иногда, чтобы работа увидела свет, он посылал ее под новым псевдонимом, пересылал друзьям, которые потом «пробивали» статью в редакции.

Прошение об освобождении от ссылки в Енотаевск, которое направлено было в декабре 1911 года на имя товарища министра внутренних дел Золотарева, было отклонено, и только в сентябре 1912 года Ивану Ивановичу наконец разрешили поселиться в Астрахани. Здесь появились некоторые возможности чуть облегчить бытовое положение ссыльного. Удалось, например, пристроиться в одной местной газете в качестве обозревателя международных дел. Но, увы, и здесь не повезло: на первый план в те дни выдвинулся вопрос о положении на Балканах, и редактор газеты, следуя официальному курсу царского правительства, потребовал, заранее толкая на искажение фактов, чего-нибудь «туркоедского». Скворцов-Степанов, конечно, отказался и вновь оказался без заработка.

Выйти из затруднительного материального положения немного помог Н. А. Рожков, который в Иркутске, находясь в ссылке, добился разрешения на издание газеты «Новая Сибирь». Она выходила в конце 1912-го — начале 1913 года. За умеренный гонорар (25 руб. в месяц) Иван Иванович стал вести весь иностранный отдел. Разумеется, расстояние сказывалось на «свежести материала», но читатели быстро обратили внимание на то, как были написаны статьи: глубина изложения восполняла недостаточную оперативность.

Находясь в Астрахани, Иван Иванович при первой же возможности выступал на собраниях, читал лекции по самым злободневным вопросам социальной жизни и науки.

Оптимист по натуре, Скворцов-Степанов, где бы ни находился, всегда верил, что доживет «до того момента, когда наше время придет». Он мечтал о том, что после возвращения из ссылки возьмется за редактирование какой-нибудь «нашей, большевистской» газеты. И рассчитывал, что «ждать придется, вероятно, недолго: жизнь идет, мы живем в удивительно любопытнейшее время, и наши внуки будут нам завидовать, как могли бы завидовать отцы». (Эти слова мы находим в письме из Енотаевска к Н. В. Соловьеву.) А спустя несколько месяцев, в феврале 1912 года, Иван Иванович вновь возвращается к этой теме. «Мир и теперь, — пишет он своему давнему другу в сподвижнику И. Г. Дауге, — уже движется в замечательно любопытной полосе, и год от года становится все любопытнее. Было бы досадно, если бы живая жизнь за стала нас настолько измочаленными, что мы уже не могли бы принять в ней участия и не могли бы выпрямиться, впитав в себя ее бодрость». В этих осторожных подцензурных строках видна глубокая вера Скворцова-Степанова в грядущую победу социалистической революции и установление нового, подлинно справедливого строя.