Скверное дело - [4]
— Я не говорю.
— Перестаньте. — Балабуев даже рукой отмахнул. — Только и слышишь. Не знаю, не видел. Мы ведь в Европу хотим. А там как. Гражданин ночь не поспит, но сигнализирует, босиком на холодном полу встанет, мазью натрется от радикулита и стоит. Думаете легко? Но высмотрит, поможет органам правопорядка. У нас один вернулся. За чем, спрашивает, очередь? За правами человека. Самолично наблюдал.
— Может, перепутал?
— Так оно и есть. Отпечатки пальцев с утра бегут снимать. Вы ведь не сдавали?
— Не сдавал. — Признался Плахов.
— Вот видите. Зато свобода. Одни мы и турки остались. Гордый народ. Следствию помогать не хотим.
— Я не отказываюсь.
Потому расскажите подробно, чем вы у себя занимаетесь. Хотя нет. Погодите. — И Балабуев выложил перед Плаховым пачку фотографий. — Давайте с них начнем.
Глава 3
Леня Шварц был оперативник, который работал вместе с Балабуевым, он и нашел портфель. Леня был человек действия. Подъехал в отделение, попросил в помощь двух сотрудников, оглядели все вокруг, опросили дворников. И нашли. Ясно, не мог преступник далеко унести. Отошел чуть подальше, выгреб нужное, а портфель выбросил. И правильно сделал, исходя из своего преступного опыта.
Все мы умные, когда результат известен. Но нашел Леня, а никто другой. За Леней числились и другие достоинства. Возраст подходящий, тридцать лет. Кудрявый, веселый. Разговор затевал буквально ни с чего и мог рассмешить любую (любую — вряд ли, но многих — безусловно). Никак не демон по женской части, а преданный работе человек. Романтик своего дела. Женщин веселил по служебной надобности, но от души. И они это ценили.
Оружием Леня не пользовался. Как-то спросили, чего он боится больше всего: пожара, боевого ранения (в голову, например), измены любимой женщины или… мало не бывает, когда начинаешь перечислять возможные несчастья. Леня отвечал совершенно искренне. Потерять служебное оружие. С любимой женщиной еще можно как-то уладить (а нет — так и того лучше), если в голову попадет — работа такая (хоть без головы не всякий согласится), но потерять пистолет… В общем Леня никогда оружия при себе не держал. Но и безоружным не ходил. Кто больше всего полезен в нашей работе? — Спрашивал Леня. — И сам себе отвечал. — Женщины. Конечно они. Все знают, все видят, и все сами расскажут, нужно только уметь задать вопрос… А как? — спрашивал Леню какой-нибудь недотепа. — Как? Женщины, что любят? — Отвечал Леня вопросом на вопрос и, не рассчитывая на сообразительность собеседника, прояснял. — Сладкое они любят. Вот и весь секрет… Потому Леня непременно носил в сумочке, болтавшейся на руке и называвшейся почему-то пидорасточкой, плитку шоколада (иногда и в кобуру под пиджак помещал). — Очень помогает. — Говорил Леня. — Развязывает языки. Конечно, про глаза нужно не забывать. Кто не сообщит женщине, что у нее красивые глаза, тот пусть сам себе сделает харакири. Купит самоучитель, сядет по-японски, чтоб ноги не сломать, найдет заветную точку, и банзай. Так будет проще… А для располагающего к откровенности разговора, держал настоящий черный шоколад — Гвардейский. На хорошее дело не жаль.
Лёнин метод можно включить в учебники для служебного пользования. И фамилия подходящая — Шварц, у нас уважают нерусское, хотя относятся подозрительно, а уважения больше. Леня пользовался несколькими служебными удостоверениями. И пожарника, и водопроводчика, или… в общем, мы сами не знаем всех секретов. Но сейчас он показал самое настоящее удостоверение, достал Гвардейский и уселся пить чай в женской компании. Одна — Светочка непосредственно работала с Плаховым, другая забегала (комната через коридор) на чаепитие. Обе хорошенькие, как положено в музейной обстановке, на которую само время накладывает свой неповторимый отпечаток, разглаживает скомканные унылой действительностью черты и готовит для другой жизни, от предчувствия которой сладко обмирает сердце. Потому женщин среднего возраста, в лицах которых непременно присутствует бытовая драма, в музеях поменьше, а попадаются больше такие вот девушки или старушки смотрительницы, недвижимо, как львы перед музейным входом, восседающие возле дверей из зала в зал. Без них никакая экспозиция не будет полной.
Но это к слову, пока все пьют чай в комнате, рядом с той, где работал покойный Кульбитин. Балабуев копал свое, а Леню послал, приглядеться на месте. Он Леню ценил. Так ему и сказал: — Проветрись. Иди и погляди… Леня, как пылесос, должен был втянуть, всосать с места преступления все, что только возможно, без разбора. Все слухи, все разговоры, все предположения, не бросаясь заранее на призрачный след. Как раз для него задача. А дальше они с Балабуевым сядут и подумают. Возьмут быка за рога.
И рассказывал Леня занимательно.
— Сплавлялся на Горном Алтае. Река быстрая, несет, камни кругом. А тут медведь в воду зашел. Стоит и ждет, пока подъедем.
— И что же? — Ужасались женщины.
— Как вас вижу, только в глаза не заглядывал. Этого нельзя, специально предупреждали. А так лапой помахал, повернулся и пошел. А знаете, почему? Четверг. Рыбный день. Если пятница, тогда, конечно. Нам бы такую сознательность… — Разводил Леня руками. — А у вас интересно.
Место действия нового исторического романа — средневековая Европа, Византийская империя, Палестина, жизнь и нравы в Иерусалимском королевстве. Повествование с элементами криминальной интриги показывает судьбы героев в обстоятельствах войны и мира.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Париж конца XIX века манит запахом жареных каштанов и выставками импрессионистов. Мечтая увидеть натюрморт кисти Ван Гога, скромный учитель рисования из Царскосельской гимназии останавливается в маленьком отеле на острове Сен-Луи. Здесь он встречает своего знакомого – известного английского журналиста, которого вскоре находят мертвым в собственном номере. На первый взгляд кажется, что англичанина застрелили. Пока полиция охотится за сбежавшим портье, постояльцы начинают подозревать друг друга…
Один из известных детективов Франции начала 19 века вновь сталкивается с чередой убийств, которые на первый взгляд не отличаются от других, однако раскрываются улики, которые указывают на маньяка, который своими действиями пытается освободить мир от неугодных обществу людей. Но с каждым днём поисков, дело всё больше начинает заходить в тупик и детектив начинает подозревать всех, что приводит к мысли о невозможности завершить дело.
Все знают, что наша жизнь полна неожиданностей. Иногда сюрпризы, преподносимые судьбой, пугают, но пока не рискнешь пройти это испытание, не узнаешь, с какой целью оно произошло в твоей жизни. Так и спокойная жизнь главной героини в один момент перевернулась. Казалось бы, маленький, неприметный деревенский домик, но сколько тайн и опасностей могут хранить в себе его стены. Но она не сдастся, пока не дойдет до конца и не узнает самый главный секрет в своей жизни.
Прибрежный округ Пэнлай, где судья Ди начал свою государственную службу, совместно управлялся судьёй как высшим местным гражданским чиновником и командующим расквартированными здесь частями имперской армии. Пределы их компетенции были определены достаточно чётко; гражданские и военные вопросы редко пересекались. Впрочем, уже через месяц службы в Пэнлае судья Ди оказался втянут в чисто армейское дело. В моей повести «Золото Будды» упоминается большая крепость, стоящая в трёх милях вниз по течению от Пэнлая, которая была возведена близ устья реки, дабы помешать высадке корейского флота.
Жадные до власти мужчины оставляют своих возлюбленных и заключают «выгодные» браки, любым способом устраняя конкурентов. Дамы, мечтающие о том, чтобы короли правили миром из их постели, готовы на многое, даже на преступления. Путем хитроумнейших уловок прокладывала дорогу к трону бывшая наложница Цыси, ставшая во главе китайской империи. Дочь мелкого служащего Жанна Пуассон, более известная как всесильная маркиза де Помпадур, тоже не чуралась ничего. А Борис Годунов, а великий князь и затем император российский Александр Первый, а княжна Софья Алексеевна и английская королева Елизавета – им пришлось пожертвовать многим, дабы записать свое имя в истории…
Эта поездка обещала быть утомительной, но нисколько не опасной: Эсфирь Горен отправилась в Чикаго, чтобы повидаться с отцом, которого почти не помнила и о котором мало что знала.Она никак не могла предполагать, что едва не погибнет при встрече и что отца убьют у нее на глазах, что ей предстоит раскрыть зловещие тайны, ждавшие своего часа со времен Второй мировой войны, и вернуть миру утраченный шедевр великого мастера.