Скрывая улики - [16]

В работе адвоката есть несколько особенно напряженных моментов. Один из них — это, разумеется, ожидание, пока суд присяжных вынесет свой вердикт, ну, а другой такой момент был как раз сейчас. Полицейские власти считали, что у них достаточно улик, чтобы предъявить задержанному обвинение, между тем как я, его адвокат, даже не знал, о каких неопровержимых фактах идет речь и в чем вообще заключается суть дела.

Ситуация была в высшей степени неприятная для меня и по другой причине. Я понимал, что, с учетом повышенного внимания со стороны прессы, полицейским меньше всего хотелось быть уличенными в ошибке. Как полиция, так и прокуратура в настоящий момент испытывали на себе серьезное давление, но это давление усилится во сто крат, если они по какой-то причине вынуждены будут отпустить задержанного.

Сейчас я далеко не был уверен, что вообще хочу заниматься этим делом. Куммингз запросто мог оказаться виновным, и мне совсем не улыбалась перспектива защищать серийного убийцу. Честно говоря, я вообще не горел желанием защищать этого парня, даже если он не маньяк, а всего лишь амбициозный репортеришко.

Своими сомнениями я решил поделиться с Винсом, по милости которого оказался втянутым в эту историю.

— Знаешь, Куммингз легко может найти себе другого адвоката, — таким образом я попытался смягчить свой отказ.

— Нет, это невозможно, — Винс замотал головой. — Ты — лучший из всех. Дэниел в курсе, я говорил ему об этом.

— Винс, пойми, я готов представлять тебя и твою газету. Но, честное слово…

Винс не дал мне договорить, в его глазах появилась настоящая паника.

— Ты сделаешь это, Энди. Ты единственный адвокат, которому я доверяю.

В этот момент к нам подошел офицер и сообщил, что я могу поговорить с Куммингзом. Я кивнул, но, прежде чем идти, решил закончить свой разговор с Винсом.

— Винс, меня не волнует, кому ты доверяешь. Ты ведь не мой подзащитный. И потом, есть масса хороших адвокатов. Я хочу, чтобы ты понял главное…

— Нет-нет, это должен быть именно ты.

Прежде мне никогда не доводилось общаться с клиентом сразу после его ареста. По мере того, как у задержанного берут отпечатки пальцев, фотографируют его, выворачивают карманы и все в таком же роде, его полностью лишают присутствия духа. Каждый, кто попадает в подобную ситуацию, кроме разве что самых отпетых преступников, выглядит до крайности растерянным и подавленным.

Позже я много размышлял об этом и пришел к выводу, что сама атмосфера унижения, которой наполнена эта комната, способна, хотя бы на короткое время, превратить любого человека в полное ничтожество.

Куммингз в этом смысле не был исключением. Может быть, это нехорошо с моей стороны, но в таком состоянии он внушал мне больше симпатии.

— Ты что-нибудь говорил им после того, как тебя арестовали?

Он помотал головой:

— Ты же мне запретил.

— Молодец. Отныне и навеки заруби себе это на носу, — одобрил я. — А теперь скажи мне, как ты сам считаешь, за что тебя арестовали?

— Понятия не имею. Еще вчера я сотрудничал с ними, рассказывал им все, что рассказал мне убийца, а сегодня они вдруг заявляют, что убийца, оказывается, это я сам. Просто бред какой-то. Должно быть, на них так надавили, что им пришлось арестовать первого попавшегося.

— Должен сказать тебе, Дэниел…

Я вдруг осознал, что начал даже в мыслях называть его Дэниелом, а не Куммингзом. Дело в том, что с клиентом меня должны связывать самые доверительные отношения. В следующий момент мне пришло в голову, что мысленно я его уже воспринимаю как клиента, что означает не что иное, как мое согласие заниматься этим делом. Иногда так бывает, что мое подсознание принимает решения вместо меня.

— …Должен сказать, что давление, о котором ты говоришь, наоборот заставляет их быть предельно осторожными. Именно по этой причине они не стали бы обвинять тебя, если бы не были абсолютно уверены в твоей виновности.

Похоже, смысл моих слов не вполне до него дошел.

— О чем это ты?

— Да о том, что у них наверняка есть какие-то улики. Причем улики достаточно серьезные, иначе ты бы здесь не оказался. Тебе обязательно надо вспомнить, что это может быть.

Он кивнул и в раздумье замолчал.

— Единственное объяснение, которое мне приходит в голову, состоит в том, что я знал все подробности… Ну, например, где находится тело, как именно было совершено убийство… Короче говоря, те вещи, которые мог знать только убийца. — Он в отчаянии всплеснул руками. — Но ведь обо всем этом я узнал от убийцы!

— А почему он выбрал именно тебя?

— Да не знаю я! — жалобно воскликнул он. — Я ведь уже говорил, что не знаю.

— Сейчас уже не важно, что именно ты говорил мне раньше. Ситуация, как ты мог заметить, диаметрально поменялась. Теперь ты должен взглянуть на все под другим углом. Итак…

— Да пойми же…

— Нет, это ты пойми. Слушай меня внимательно. Ты оказался здесь совсем не случайно. Для нас главное — сначала обнаружить эту скрытую причину, а уж потом пытаться ликвидировать ее. Поэтому в твоих воспоминаниях и в твоих ощущениях мы можем найти самую важную зацепку. Я понимаю, что это непросто, но ты должен постараться, иначе сам будешь виноват. Помогая мне, ты помогаешь самому себе.