Скрытые картинки - [97]

Поэтому я зашла с другой стороны.

– Я привезла тебе подарки. – Я пересекла комнату и поставила на диван пакет, и, клянусь, я никогда в жизни не видела, чтобы ребенок так испугался при виде подарков. Ты даже слегка отшатнулась от пакета, как будто опасалась, что он битком набит змеями.

– Флора, все в порядке, – сказал твой отец. – Открой пакет, пожалуйста.

Ты стащила обертку с первого подарка – коробки цветных акварельных карандашей. Я объяснила, что они рисуют как обычные карандаши, но, если капнуть на рисунок водой, цвет можно растушевать, и получится эффект акварели.

– Продавщица из художественного магазина сказала, что это очень классная штука. Я подумала, вдруг тебе снова захочется попробовать рисовать.

– И цвета красивые, – сказал твой отец. – Какой прекрасный подарок!

Ты улыбнулась и сказала спасибо, а потом разорвала обертку на следующем подарке – это была выстланная папиросной бумагой коробка с аккуратно уложенными в нее шестью желтыми восковыми звездчатыми плодами.

Ты молча воззрилась на меня в ожидании объяснений.

– Ты что, забыла, Флора? Это же карамболы. Из супермаркета. Помнишь тот день, когда мы с тобой в первый раз купили карамболу? – Я обернулась к твоему отцу. – Иногда мы с Флорой по утрам ходили прогуляться в супермаркет, и я покупала ей все, что она хотела. Один любой продукт по ее выбору, но с условием, что это должен быть такой продукт, которого она никогда раньше не пробовала и который стоил не больше пяти долларов. И однажды она выбрала карамболу. И мы с ней обе были в восторге! Мы никогда не пробовали такой вкуснотищи!

Лишь тогда ты наконец закивала, как будто мой рассказ пробудил в тебе какие-то смутные воспоминания, но я не была уверена, что ты действительно это помнила. К тому моменту я уже испытывала смущение. Я хотела забрать пакет – мне очень не хотелось, чтобы ты открывала последний подарок, – но было уже слишком поздно. Ты разорвала бумагу и вытащила маленькую книжечку, озаглавленную «РЕЦЕПТЫ МЭЛЛОРИ», которую я напечатала в копировальном центре. В ней я собрала рецепты всех десертов, которые мы с тобой готовили вместе, – капкейков и брауни со сливочным сыром, волшебного печенья и домашнего шоколадного пудинга.

– Я подумала: вдруг тебе когда-нибудь захочется снова попробовать наши любимые сладости.

И ты очень вежливо сказала мне спасибо, но я видела, что книжка будет убрана на полку и там забыта.

И внезапно я с мучительной отчетливостью поняла, почему твои врачи не хотели, чтобы я приезжала: потому что этого не хотела ты. Ты пыталась забыть меня. Ты не очень понимала, что именно произошло в Спрингбруке, но понимала, что это было что-то плохое, что взрослые чувствовали себя неуютно, обсуждая эту тему. Поэтому ты оставила это в прошлом и пыталась адаптироваться к своей новой жизни. И я с ошеломляющей ясностью поняла, что мне в ней места нет.

Входная дверь распахнулась, твои сестрички ворвались в дом и, торжествующе распевая «Динь-дон, ведьмы нет!», гуськом прошествовали на второй этаж. Ты с умоляющим видом повернулась к отцу, и его лицо порозовело. Ему явно было неудобно перед нами.

– Это очень невежливо, – прошептал он. – Мэллори с Адрианом приехали издалека, чтобы повидаться с нами. Они привезли тебе очень щедрые подарки.

Но я решила перестать тебя мучить.

– Все в порядке, – произнесла я. – Я не обижаюсь. Я очень рада, что у тебя столько друзей, Флора. Беги к ним наверх. И удачи тебе в первом классе, ладно?

Ты улыбнулась и сказала:

– Спасибо.

Мне, конечно, было бы очень приятно, если бы ты на прощание меня обняла, но ты лишь быстро помахала мне из другого конца комнаты, а потом убежала наверх следом за своими сестричками, и твой голос присоединился к общему хору в финальной строфе, заглушая все остальные:

– Динь-дон, ведьмы зловредной пропал даже сле-е-ед!

И вы все разразились веселыми криками и хохотом, в то время как твой отец сидел, разглядывая свои ботинки.

Он предложил нам еще чаю и кофе и пригласил остаться на обед. Он сказал, что твоя тетя Зои приготовила паприкаш, пряное рагу из козлятины, которое полагалось подавать с яичной лапшой. Но я ответила, что нам, наверное, пора ехать, и объяснила, что мы направляемся в Канаду, на Ниагарский водопад, а оттуда в Торонто. Мы с Адрианом посидели еще немного, чтобы соблюсти правила приличия, а потом стали собираться.

Твой отец видел, что я расстроена.

– Вы можете попытаться еще раз через несколько лет, – пообещал он. – Когда она станет постарше. Когда она узнает всю историю целиком. Я знаю, что у нее появятся вопросы, Мэллори.

Я поблагодарила его за разрешение, потом поцеловала в щеку и пожелала удачи.

Как только мы вышли на улицу, Адриан обнял меня за талию.

– Все в порядке, – сказала я ему. – Ничего страшного.

– Похоже, у нее все замечательно, Мэллори. Она выглядит счастливой. Она живет на прекрасной ферме в окружении своей семьи и природы. Здесь просто шикарно.

Я понимала, что все это так, и тем не менее.

Наверное, я надеялась, что все пройдет по-другому.

Мы пошли по усыпанной гравием подъездной дорожке обратно к машине. Адриан остановился с водительской стороны и разблокировал двери. Я уже потянулась к ручке, как вдруг услышала позади негромкие шаги, и ты с разбегу впечаталась в меня всем телом. Я обернулась, и ты обхватила руками мою талию и уткнулась лицом мне в живот. Ты ничего не сказала, но слова были бы излишни. И я никогда никому не была так благодарна за объятия.