Скрытые инструменты комедии - [56]

Шрифт
Интервал


КОСТЕЛЛО

Тогда скажи мне, кто у нас на левом поле?


ЭББОТТ

КТО — у нас на первой базе.


КОСТЕЛЛО

Да забудь ты о центре поля!


ЭББОТТ

Перестань орать.


КОСТЕЛЛО

Я хочу знать, что на левом фланге.


ЭББОТТ

Что — на второй базе.


КОСТЕЛЛО

Но я же не спрашиваю тебя, кто на второй.


ЭББОТТ

КТО — на первой.


КОСТЕЛЛО

Я не знаю.


ЭББОТТ/КОСТЕЛЛО

Третья база.


Костелло заводится и снова издает разные звуки на грани срыва.

Перед вами двое: Эбботт и Костелло. Кому из них вы больше сочувствуете? Кто захватил ваше эмоциональное внимание? Практически каждый из нас назовет мучающегося беднягу Костелло. Вот что делает движение По Спирали. Наша эмоция фокусируется на движении По Спирали, потому что идущий По Спирали — наш представитель на сцене или экране. Он — это мы в сценарии. Он — человеческое существо в сюжете.

ЭББОТТ

Спокойно, успокойся, приятель.


КОСТЕЛЛО

А фамилия левого защитника?


ЭББОТТ

Зачем.


КОСТЕЛЛО

Затем.


ЭББОТТ

А, этот играет в центре.


Костелло снова бьет себя по голове и во второй раз сбивает шляпу.


ЭББОТТ (ПРОД.)

Может, поднимешь шляпу? Пожалуйста. Подними свою шляпу.


Костелло бежит и понимает шляпу.


КОСТЕЛЛО

Я хочу знать, что там на подаче?


ЭББОТТ

Что — на второй.


КОСТЕЛЛО

Я не знаю.


Они оба указывают друг на друга и говорят...


ЭББОТТ/КОСТЕЛЛО

Третья база!

Костелло уясняет: по какой-то необъяснимой причине на каждую его реплику «Я не знаю» Эбботт реагирует словами «Третья база». Костелло осознает это так четко, что начинает предвкушать реплику «третья база» всякий раз, когда звучит: «Я не знаю». Костелло «видит» информацию, которую ему сообщает Эбботт, и борется с логическими парадоксами. Внутренний монолог идущего По Спирали можно продолжить таким образом: «С одной стороны, я получаю ответы на мои вопросы; с другой — эти ответы бессмысленны. С одной стороны, я знаю, какие ответы получу; с другой — как это понимать? Я не знаю, он на третьей!»

КОСТЕЛЛО

У тебя есть принимающий?


ЭББОТТ

Да.


КОСТЕЛЛО

Имя принимающего?


ЭББОТТ

Сегодня.


КОСТЕЛЛО

Сегодня. А подающий — завтра?


ЭББОТТ

Наконец-то. Ты все понял.


КОСТЕЛЛО

Вот именно. В команде Сент-Луиса — несколько дней. Вот и все.


ЭББОТТ

Тут уж я ничем помочь не могу.


Костелло недоумевает еще больше. Он дрожит и издает странные звуки.


ЭББОТТ (ПРОД.)

Хорошо. Что ты от меня хочешь?


Костелло практически в слезах.


КОСТЕЛЛО

У тебя есть принимающий?


ЭББОТТ

Да.


КОСТЕЛЛО

Я ведь хороший принимающий, знаешь?


ЭББОТТ

Знаю.


КОСТЕЛЛО

Я бы хотел играть за команду Сент-Луиса.


ЭББОТТ

Но я не могу тебя устроить. Я...


КОСТЕЛЛО

Я хочу ловить! Я же хороший принимающий: Завтра подает, а я ловлю.


ЭББОТТ

Да.


КОСТЕЛЛО

Завтра бросает мяч, а парень подставляет биту и делает «бант», а я — как хороший принимающий — хочу выбить парня из первой базы, поэтому подхватываю мяч, бросаю... А на первой базе кто?


ЭББОТТ

Впервые ты все правильно сказал.


КОСТЕЛЛО

ДА Я ВООБЩЕ НЕ ЗНАЮ, О ЧЕМ ГОВОРЮ!

Эбботт и Костелло и Джерри и Джордж

В дуэте Эбботта и Костелло комик Костелло движется По Спирали, а простак Эбботт — По Прямой. А как складываются отношения в современной комедии, например, в «Сайнфелде»? Кто в «Сайнфелде» хохмач, а кто — простак? Мы обычно считаем, что простак — Джерри, а Крамер и Джордж — комики. Рассмотрим серию под названием «Воздержание» из сериала «Сайнфелд». (Мы уже ее частично анализировали в главе «Позитивное Действие».)

ИНТ. КВАРТИРА ДЖЕРРИ.


ДЖОРДЖ сидит на диване, смотрит «Рискуй» и играет с кубиком Рубика, а ДЖЕРРИ разговаривает с ним из кухни.


ДЖЕРРИ

Нет, ты только представь себе: пожарные учения.


ДЖОРДЖ

Кто такой Перикл?


АЛЕКС ТРЕБЕК (З. К.)

Перикл — это правильный ответ.


ДЖЕРРИ

Пожар в школе, тоже мне событие.


В квартиру ВХОДИТ КРАМЕР.


КРАМЕР

У тебя спички есть?


ДЖЕРРИ

В среднем ящике.


ДЖОРДЖ

Кто такой сэр Артур Конан Дойль?


АЛЕКС ТРЕБЕК (З. К.)

Наш вопрос: «Кто такой сэр Артур Конан Дойль?»

Мы видим: Джордж «слеп» по отношению к тому факту, что он — незаметно для себя самого — так поумнел!

КРАМЕР

Спасибо.


Крамер уходит.


ЗВОНИТ телефон. Джерри снимает трубку.


ДЖЕРРИ

Привет!


КЭТИ (З. К.)

Джерри!


ДЖЕРРИ

О, Кэти, привет!


Крамер ВХОДИТ снова.


КРАМЕР

Пепельница?


ДЖЕРРИ

Нет у меня никаких пепельниц.


КРАМЕР

О! Мисочка для хлопьев!


КЭТИ

Джерри, не психуй! Я все улажу!


ДЖЕРРИ

Кэти, не надо...


Джерри КЛАДЕТ трубку.


КРАМЕР

Отлично, спасибо.


Крамер ВЫБЕГАЕТ.


ДЖОРДЖ

Что такое тунгстен, или вольфрам?


АЛЕКС ТРЕБЕК (НА ЭКРАНЕ ТЕЛЕВИЗОРА)

Наш вопрос: «Что такое тунгстен, или вольфрам?»


ДЖЕРРИ

Это что, повтор?

Джерри, до этого момента отвлекавшийся на прибегавшего и убегавшего Крамера, на неуравновешенную Кэти, своего агента, с которой он пытался завершить телефонный разговор, вдруг осознает, что Джордж — именно Джордж — дает правильные ответы. Не на часть вопросов. Не на большинство вопросов. НА ВСЕ ВОПРОСЫ. Во время просмотра сцены вы замечаете, что внимание Джерри постоянно распыляется на разные объекты: на Крамера, создающего курительный салон у себя в квартире, на психопатку Кэти, своего агента, и на Джорджа. Джерри видит все это и не может не отвлекаться на каждого, что несколько сбивает его с толку. Зато Крамер, Кэти и Джордж идут каждый своим путем. Вообще-то, Джерри — простак, но именно в этой сцене он движется По Спирали. Идущий По Спирали видит, что происходит вокруг него, борется с этим, но проблемы решить не может, потому что идущий По Спирали — Не-Герой. Идущий По Прямой проблемы не замечает, потому что, чаще всего, именно он ее и создает. Джордж — простак. Он не замечает, что стал гением. Джерри видит все, разрываясь между своим агентом по телефону, Крамером, хватающим мисочку для хлопьев вместо пепельницы, и Джорджем, как орешки щелкающим вопросы из «Рискуй». Идущий По Спирали мечется туда-обратно, пытаясь сфокусироваться на многих объектах.


Рекомендуем почитать
Проза И. А. Бунина. Философия, поэтика, диалоги

Проза И. А. Бунина представлена в монографии как художественно-философское единство. Исследуются онтология и аксиология бунинского мира. Произведения художника рассматриваются в диалогах с русской классикой, в многообразии жанровых и повествовательных стратегий. Книга предназначена для научного гуманитарного сообщества и для всех, интересующихся творчеством И. А. Бунина и русской литературой.


Гоголь и географическое воображение романтизма

В 1831 году состоялась первая публикация статьи Н. В. Гоголя «Несколько мыслей о преподавании детям географии». Поднятая в ней тема много значила для автора «Мертвых душ» – известно, что он задумывал написать целую книгу о географии России. Подробные географические описания, выдержанные в духе научных трудов первой половины XIX века, встречаются и в художественных произведениях Гоголя. Именно на годы жизни писателя пришлось зарождение географии как науки, причем она подпитывалась идеями немецкого романтизма, а ее методология строилась по образцам художественного пейзажа.


Мандельштам, Блок и границы мифопоэтического символизма

Как наследие русского символизма отразилось в поэтике Мандельштама? Как он сам прописывал и переписывал свои отношения с ним? Как эволюционировало отношение Мандельштама к Александру Блоку? Американский славист Стюарт Голдберг анализирует стихи Мандельштама, их интонацию и прагматику, контексты и интертексты, а также, отталкиваясь от знаменитой концепции Гарольда Блума о страхе влияния, исследует напряженные отношения поэта с символизмом и одним из его мощнейших поэтических голосов — Александром Блоком. Автор уделяет особое внимание процессу преодоления Мандельштамом символистской поэтики, нашедшему выражение в своеобразной игре с амбивалентной иронией.


Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


Бесы. Приключения русской литературы и людей, которые ее читают

«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.


Художественная автобиография Михаила Булгакова

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.