Скрытые чувства - [11]

— Кабинет с другой стороны приемной. Расскажите про чувства моего гостя.

Ситуация с Майей мне откровенно не нравилась, поэтому я облегченно выдохнула, когда Берговиц закрыл тему.

Подчиняясь моему желанию, дар скользнул дальше в поисках эмоций. Задание было одновременно и простым, и сложным, потому что Майю я видела, а вот о «госте» не знала совершенно ничего. Ни пол, ни внешность, ни возраст…

— Гостя? — Я нахмурилась. — Которого из них?

Конечно, я понятия не имела, как выглядит кабинет: он размером с конференц-зал или с кладовку, какой там интерьер. Но поверхностные эмоции, на которые я натолкнулась, настолько разнились, что без труда можно было определить: они принадлежат нескольким людям… Или ящерам.

— Опишите всех.

Это сейчас было одобрение или мне показалось? Его голос слегка потеплел?

Я сосредоточилась на своих целях, ухватилась за самые яркие и приятные чувства.

— Радость, смех, нетерпение… Нет, — поспешно исправилась, — скорее предвкушение.

Даже смотреть глубже не пришлось, я словно нырнула с головой в собственное детство, когда мы с Натом готовили какую-то пакость (по мнению родителей) или собирались в очередное приключение на край земли (то есть к границе семейной фермы). Эмоции были настолько озорные, искренние, детские, что я просто не смогла сдержать улыбку:

— Это ребенок, и он готовит шалость.

— Шалость, говорите?

— Наверняка. Посмотреть глубже?

— Нет, — отрезал ящер.

Я обернулась на Берговица и успела заметить сдвинутые брови.

— Переходите к следующему.

Второй гость неожиданно тоже оказался эмпатом. К тому же далеко не самым слабым. Выше шестого уровня. Это стало понятно по яркой ауре и по тому, как чужая энергетика коснулась моей: меня тут же прощупали в ответ. Без лишней агрессии, но раскрываясь, показывая силу. Поверхностные чувства — настороженность. Но посмотреть глубже не смогу. Если надавить, то он может ударить по мне собственными эмоциями, и…

Я останусь без дара на несколько часов.

О чем и сообщила Берговицу.

— Это все? — нетерпеливо поинтересовался он.

Я поняла, что еще немного, и я смогу считывать оттенки его чувств по голосу.

— Нет, есть еще третий человек.

То, что я сказала глупость, поняла почти сразу. Последний гость был не человеком, а ящером. Потому что тоже умел закрываться, правда, не так потрясающе, как сам Берговиц. То есть недостаточно сильно, чтобы я не могла его прочитать.

На поверхности его ауры лежало спокойствие, сдержанное, холодное, но это все было корочкой. Потому что внутри… Внутри клокотала магма чувств, которая грозила вот-вот вырваться на свободу и излиться яростью. Желчью. Злобой.

Меня ударило этой энергией, сбило с ног, протащило вперед и затянуло в водоворот чужих чувств. Я нырнула в них с головой и поняла, что задыхаюсь, не могу сделать вдох из-за мерзкого привкуса. Из-за черноты, сгустившейся надо мной. До звона в ушах, до рези в горле ощущая силу испепеляющей ненависти.

Меня отрезвило прикосновение сильных рук, горячих ладоней, а потом резкий рывок, словно меня выдернули из-под воды.

Я вздохнула и закашлялась, будто неудачливый ныряльщик, который переоценил свои способности, и распахнула глаза, чтобы встретить испепеляющий взгляд Берговица и осознать, что лежу на полу его кабинета. Ладно бы просто на полу, так нет же, блузка лишилась верхних пуговиц и была распахнута, оголив грудь, прикрытую лишь кружевом бюстье. Ящер склонился надо мной и, судя по виду, собирался меня придушить. Хотя на миг под заслоном бездны мелькнуло нечто совершенно иное.

Стоило осознать двусмысленность ситуации, как у меня вспыхнули щеки.

— Вы… Что… Что вы делаете?.. Что случилось?.. — приподнявшись на локте, выдохнула я. Голос звучал так, словно я сорвала горло, в ушах звенело, но мысли понемногу прояснялись.

Я стянула края блузки так, что ткань жалобно треснула.

— Вы у меня спрашиваете? Что вы тут устроили?!

— Устроила что?

— Сначала вы сползли с кресла, потом стали кашлять и задыхаться. Вы чем-то больны? Или у вас аллергия?

— Нет, — возмущенно мотнула я головой. Хотя, возможно, существует аллергия на сильные чувства, особенно на убийственную злобу. — Это случилось после того, как я считала эмоции вашего гостя.

Я все вспомнила, и меня охватил озноб. Такую искренность подделать невозможно, далеко не все люди и ящеры способны на такую силу чувств. Если бы у эмоций был цвет, эти были бы темнее черного. И они протянулись в сторону Берговица.

— Кто находится за этой стеной?! — выпалила я.

Он будто меня не слышал. Лицо ящера окаменело: если можно было закрыться от меня еще больше, он только что это сделал. Не нужно быть эмпатом, чтобы понять, что что-то не так. Все! Совершенно все шло не так, с тех пор как я перешагнула порог этого кабинета.

Что это за странный тест?! Что за проверки?!

Вряд ли он не догадывался о том, что я «увижу», такие, как Берговиц, держат близко не только друзей, но и врагов.

— Воды? — спросили меня.

— Не нужно.

Берговиц поднялся одним плавным, хищным движением и подал мне руку. Я бы с удовольствием поднялась сама, но не была уверена в собственных силах. Поэтому, с трудом отцепив пальцы от многострадальной блузки, ухватилась за сильную ладонь. Оказавшись на ногах, покачнулась, но мужчина придержал меня за локоть, и кожу вновь обожгло. Даже сквозь ткань я почувствовала жар, исходивший от ящера. Тот самый жар, который привел меня в чувство, помог выкарабкаться из трясины чужой ненависти. Растекающийся по телу, согревающий, будоражащий.