Скрытая биография - [4]

Мы зашли в большой дом на хуторе. Отца встретили объятиями мужчина и женщина. Потом они поочередно обласкали меня. Это была семья бывшего офицера, фронтового друга отца, бежавшего из России. Фамилия их была Филимоновы. Для меня – дядя Коля, тетя Шура. У них был сынишка Алеша двух лет.

Другую половину дома занимал брат дяди Коли – Филипп с женой и двумя малолетними детьми.

На другой день отец уехал. Жизнь у этих людей оставила в моей памяти самые добрые воспоминания. Ко мне относились, как к родному человеку, я был всегда ухожен и накормлен. Маленького Алешу я полюбил и все время играл с ним. Он привязался ко мне. Дядя Коля любил петь украинские песни. Он рассказывал мне о России, хорошо отзывался о моем отце.

Дядя Коля зарабатывал на жизнь торговлей. У него был плоский деревянный ящик, куда он укладывал золотые и серебряные побрякушки: кольца, серьги, броши, браслеты, цепочки и разную блестящую мелочь. С этим ящиком дядя Коля уезжал. По нескольку дней его не было. Возвращался домой с гостинцами, а деньги отдавал тете Шуре – красивой стройной женщине с пучком черных волос. Она была великолепной хозяйкой и очень вкусно готовила. В кухне и комнате она поддерживала порядок и чистоту, а я старался ей во всем помогать. Она никогда не заставляла меня что-либо делать.

В такой жизни очень быстро пробежали зимние дни. Но что-то у моих опекунов изменилось, и они переехали на новое место жительства, в город Ровно.

А перед этим за мной приехал отец, и мы уехали на попутной подводе по Луцкому тракту на какой-то хутор. Там в маленьком глинобитном домишке жила семья Бойко. Хозяин – крупного телосложения добродушный украинец, в прошлом матрос Балтийского флота, его жена – маленькая симпатичная эстонка. Они поженились в Ревеле (ныне – Таллин). В гражданскую войну они покинули родину, приехали в Польшу, где и обосновались на этом маленьком хуторе. Здесь у них родился сынишка Сережа. Был он года на два моложе меня.

Отец оставил меня в семье Бойко, а сам уехал. Разместили меня в маленькой кухне. Здесь был земляной, холодный пол. На этом полу, на мешке, набитом соломой, я спал. В соседней маленькой комнатушке жили хозяева.

Возле дома был разбит небольшой огород, где росли огурцы, лук, картофель, фасоль. В пристроечке содержалось несколько гусей. Это была очень бедная семья, питались впроголодь. Мне казалось, что я никогда не наемся досыта.

Мне поручили выгонять и пасти гусей. Травы поблизости не было. Частенько под моросящим дождем сидел я на меже возле гусей и чувствовал себя самым несчастным на свете. Шепотом молил Боженьку, чтобы услышал меня и отправил в Россию к моей дорогой маме.

В кухне почему-то всегда было холодно, и согревался я лишь на своем мешке, когда ложился спать, укрывшись с головой самотканым рядном. Мучительно медленно тянулись дни. Уже зацвела картошка, выросли огурцы, когда неожиданно появился отец.

Не знаю, то ли разговор с Бойко, то ли мои слезы разжалобили отца, только на другой день, поблагодарив за приют, съехали мы из этого хуторочка. Приехали в Ровно, где нас по-родственному тепло встретила семья Филимоновых. Алеша повис на моей шее от радости. К нашему огорчению, меня нельзя было здесь оставить: семья ютилась в крохотной комнатушке, где и без того негде было повернуться.

Взяв у дяди Коли какую-то записку, отец повез меня в Ольховку, в тот же дом, где жил брат дяди Коли – Филипп. Он согласился меня приютить на какое-то время. Отец уехал.

Жена дяди Фили – тетя Дуся – была приветливая, добрая хозяйка. Было у них двое мальчиков. Даниилу, горбатенькому, хрипло дышавшему мальчику, шел четвертый год, но крепышом рос краснощекий двухгодовалый Алеша. Дядя Филя был кузнецом. Его кузня стояла поодаль от дома, рядом с ней – конюшня и коровник под одной крышей, где обитали лошадь и корова. Недалеко от дома рос картофель.

Дальше, за прудом, находилась усадьба отца дяди Фили – дедушки Егора. У него были большой фруктовый сад, конюшня, коровник и столярная мастерская. Меня разместили в кухне, спал я на брошенном на деревянный топчан мешке с соломой, который на день выносили в коридор.

В доме всегда было тепло. Тетя Дуся весь день что-то варила на плите, а комната обогревалась отдельной печью. Семья жила в достатке, питались хорошо. Чужим я себя здесь не чувствовал. Мальчики привыкли играть со мной и не докучали родителям. Тетя Дуся каждый день относила для продажи молоко, дядя Филя работал в кузне.

У жителей Ольховки основным занятием было гончарное дело. Бывая у соседей, я наблюдал, как из глины делают горшки и всякую посуду, обжигают их в печах. Дядя Филя нередко на пару с каким-нибудь гончаром упаковывал румяную после обжига посуду в телегу, выезжал в окрестные села и выменивал на нее продукты – сало, растительное масло, муку, крупы, мясо.

Всеми силами я старался помогать в хозяйстве, чтоб хоть какая была от меня польза: таскал из колодца воду, носил дрова, кормил и поил корову и лошадь. Наиболее тяжело было убирать промокшую соломенную подстилку из-под коровы. Спрессованная солома с жижей никак не отрывалась вилами от пола, а когда удавалось подхватить большой ком этой массы, не хватало сил поднять его и выбросить из хлева через нишу выше моего роста.