Скрипач - [6]

Я взяла свой мобильник и позвонила Галке. Только она со своим неисчерпаемым оптимизмом и неугомонностью могла прогнать навязчивые жуткие картинки, возникающие в моем воображении. Да и надо же с кем-нибудь обсудить это незаурядное событие.

— Что там у тебя опять случилось? — услышала я в трубке звонкий голос подруги. — Обычно ты мне в такое время не звонишь. Опять ночные приключения?

— Хуже, — тихо призналась я.

— Еще хуже? — удивилась Галина. — Но ты ведь не с того света мне звонишь, значит, все не так уж плохо.

— Галюнь, — робко попросила я, — ты не могла бы ко мне прийти сейчас? Я в универ не пошла сегодня.

— Ого, — удивилась Галка, — это что-то новое. Жди, сейчас приду. Я и так собиралась кое-что тебе рассказать.

Не знаю, что там у нее за новости, но подозреваю, что очередная магическая ерунда. Главное — сразу же оглушить ее своим рассказом об этом убийстве, иначе потом ее уже будет не остановить. Иногда мне кажется, что Галина не только говорит, но даже думает скороговорками. Но хуже всего то, что она еще и старается срочно воплотить в жизнь все свои «грандиозные» планы. «Что ж, — подумала я, — новость о маньяке должна отвлечь ее от моих проблем».

Мой прогул все еще не давал мне покоя, я чувствовала себя преступницей и постоянно придумывала себе оправдания, хотя и не нуждалась в них. Разве убийство у самого моего подъезда — это не достаточно уважительная причина для того, чтобы позволить себе такую маленькую слабость?

Галка появилась через полчаса. Ворвалась в квартиру, как ураган, бросила на кресло шубу и принялась трещать без умолку. И так с ней всегда.

— Ну, говори, что там такое экстраординарное произошло у тебя, что ты даже в универ не пошла? — спросила она и, не дав мне даже слова сказать, продолжила свой монолог — Галина всегда говорит монологами, потому что у ее собеседников просто нет возможности вставить хотя бы слово.

— Слушай, я тут такое узнала! Обалдеть можно. Но ты, как всегда, мне не поверишь.

Она вскочила и принялась метаться по комнате. Неожиданно споткнулась обо что-то незаметное. Наклонилась и подняла с ковра маленький желтый комочек.

— Что это за хрень такая? — спросила удивленно.

— Канифоль, — просто объяснила я.

— Что это ты тут паяла? — удивилась моя подруга.

— Ничего я не паяла, это я вчера свою скрипку доставала. Помнишь, ту, детскую? Ностальгия замучила. Вот кусочек канифоли и вывалился из футляра, а я не заметила.

— Вот! — заорала Галка. — Вот о скрипке я и хотела тебе рассказать! Представляешь, у Гурьева в «Империи» завелся какой-то потрясающий музыкант. Ну, ты знаешь, у Гурьева вечно какие-то понты. Решил из своего кабака сделать приличное заведение и заманил откуда-то первоклассного скрипача. Так там теперь такое творится!..

Я насторожилась. Что-то в последнее время слишком часто в моей жизни стали возникать разговоры о скрипке и скрипачах. Вот теперь и Галка туда же!

— И что там такое невиданное творится? — уточнила я.

— Да говорят, что его музыка действует на людей, как наркотик. Представляешь, там все с ума сходят, когда он играет. Какие-то бешеные танцы, оргии. Там девки раздеваются догола и пляшут на столах. Просто дьявольская музыка.

— Ужас какой! — возмутилась я. — Но я сомневаюсь, что дело в музыке. Скорее всего, там наркоту во всю продают. Не пойму, если дела обстоят так, как ты говоришь, то почему Гурьев терпит этого музыканта? Выгнал бы в шею, и все проблемы решились бы.

Галюня посмотрела на меня, как на какое-то чудо заморское. Моя дремучесть ее всегда поражала. Многие до сих пор понять не могут, как мы, такие разные, столько лет дружим и никогда между нами не было ссор. Наверное, потому и дружим, что слишком уж разные. Мы с ней идеально дополняем друг друга. Когда-то у нас была еще одна подруга — Ани, вернее, Анна Светлова. Анютка…

Сердце сжалось от боли. Всегда, когда я вспоминаю ее, мне становится не по себе, как будто это я виновата в том, что у нее случилась эта чертова лейкемия. Это чудовищная несправедливость, когда шестнадцатилетняя девушка умирает через два дня после своего выпускного бала!

Она никогда не унывала. Даже за неделю до смерти она ухитрялась шутить. Глядя на свое отражение в зеркале, на бледное лицо и темные круги под глазами, она, потирая свою лысую голову, — волосы вылезли после химиотерапии — хихикала и говорила: «Я похожа на лысого мишку панда». Мы с Галкой долго не могли смириться с ее смертью. Зато потом она мне часто снилась. И всегда старалась меня успокоить…

— Гурьев держится за него всеми конечностями и готов за него глотку перегрызть любому, — отвлекла меня от грустных мыслей подруга. — После того как этот скрипач у него появился, в «Империю» не попасть. Люди ломятся туда, как в рай. Говорят, что даже записываются предварительно. Там длиннющая очередь.

Я пожала плечами. Рассказ Галки не внушал мне доверия. Конечно, музыка может оказывать на человека сильное воздействие, но не настолько. Почему-то мне казалось, что все эти россказни о волшебном музыканте и его влиянии на людей — это всего лишь удачный пиар. Люди любят всякую там мистику и с удовольствием попрутся куда угодно, лишь бы увидеть все своими глазами.