Скриба - [154]

– Змея укусила бы так, как сделала ты. Не важно, на тыльной стороне или на ладони, но вертикально, словно в продолжение руки. А у Корне отметины, во-первых, на ладони, и во-вторых, перпендикулярны оставленным тобой.

– И что это значит?

– Что убийца – человек опытный и знает, как убить не сразу, а постепенно, чтобы никто его с убийством не связал. Возможно даже, его жертв происходящее ничуть не обеспокоило. А еще он должен иметь хоть какое-то представление о ядах.

– Ценон?

– Этот пьянчужка? Зачем ему кого-то убивать? Нет, дорогая Тереза. Ad poenitendum properat, citi qui iudicat67. Для обнаружения преступника нужно понять мотив преступления. Что связывало Генсерика и Корне?

– Они оба – мужчины, оба жили в Вюрцбурге…

– У обоих были ноги и голова… Ради Бога, подумай получше!

Однако на сей раз прозорливость изменила Терезе, о чем она и сообщила Алкуину.

– Ну ладно, – уступил он. – Оба работали на Уилфреда. Я знаю, в Вюрцбурге все работают на Уилфреда, однако Генсерик был его коадъютором, правой рукой и доверенным лицом, а Корне – близким другом Генсерика. Возможно, эта связь не так уж значительна, чтобы ради нее идти на убийство, но давай рассуждать дальше… Мы установили, что мотивом похищения девочек был шантаж, а похитителем – Корне…

– По тем волосам, которые мы нашли? – догадалась Тереза.

– И по кукольному глазу, найденному мной в помещении, где Корне жил после пожара. – Алкуин достал из шкатулки камешек и торжественно продемонстрировал его. – Этой куклой близнецы играли как раз в день исчезновения.

Тереза с интересом рассмотрела его – голубая краска, намалеванная на белом фоне, казалась неестественно яркой.

– Итак, – Алкуин забрал у нее камень, – Корне очень хотел чего-то, что мог получить только таким образом, поскольку в противном случае, прежде чем пойти на похищение, обязательно испробовал бы какой-то другой способ. И получить это было для него столь важно, что он не задумываясь рискнул собственной жизнью и лишил жизни свою несчастную любовницу.

– Документ Константина?

– Да, снова все тот же документ. И поскольку Генсерик и Корне были умерщвлены одинаково, а именно – отравлены, логично предположить, что их убил один и тот же человек.

– Вы кого-нибудь подозреваете?

– О, я всегда кого-нибудь подозреваю, но сейчас всё указывает на Хооса Ларссона.

– Тогда какого черта мой отец сидит в этой подземной дыре?

– Я не говорю, что Хоос единственный замешан в этом преступлении.

Тереза схватила чернильницу и с размаху швырнула ее на пол, обрызгав Алкуина и даже не подумав извиниться.

– Знаете, что я думаю? На самом деле виновный – вы: вы понимаете все значение этого пергамента; знаете, как были убиты Генсерик и Корне; только вам я показала скрытые в Библии строки, и вскоре вы убили стражника, чтобы похитить ее, – девушка указала на книгу в изумрудном переплете. – И именно вас я видела беседующим с Хоосом Ларссоном.

– С Хоосом? Когда? В туннеле? Уверяю, это был не я.

– А потом еще во внутреннем дворе собора.

– Говорю тебе, ты ошибаешься. – Алкуин хотел дотронуться до плеча девушки, но та резко отстранилась.

– Не принимайте меня за дурочку, – заявила она.

– Повторяю, я не встречался с Хоосом в туннеле, забудь об этом. Вот во дворе собора я с ним виделся, как и с Уилфредом, парой слуг и двумя прелатами. Но делать из этого вывод, будто я замешан… Побойся Бога, девочка! Когда Генсерик умер, мы еще находились в плавании. Кроме того, зачем бы я стал тебе рассказывать, как их убили?

– А почему вы не освобождаете моего отца? – Тереза сорвалась на крик. – Или вы что-то скрываете?

Алкуин печально взглянул на нее, нахмурился и попросил сесть таким тоном, какого она у него никогда не слышала. Девушка повиновалась, ожидая, что сейчас наконец-то всё откроется.

– Вот так, вот так, – приговаривал он, усаживая ее и платком вытирая пот со лба. Потом он еще немного помолчал. – Думаю, я могу утверждать, что Корне и Генсерика убил Уилфред.

– Я вам не верю. Уилфред – калека.

– Я знаю, но в данном случае беда – лучший союзник. Никто не заподозрит его… или его приспособления.

– Что вы имеете в виду?

– Дня четыре назад Уилфред продемонстрировал мне действие одного из них, с помощью которого упряжь крепится к его необычной повозке. Он нажал какой-то рычаг, и поводья в мгновение ока отскочили. Еще раньше я обратил внимание на сосуд для испражнений, также снабженный хитроумным механизмом, а потому отправился к кузнецу, который, по словам графа, ими занимался. Сначала тот отказывался говорить, но, получив несколько монет, рассказал, что установил на задней рукоятке повозки странное приспособление – два изогнутых железных острия, утопленных в рукоятке. Человек, сидящий на повозке, может легко привести их в движение, и тогда они поднимаются, как маленькие дротики. Кузнец поклялся, что никогда не понимал назначение механизма, и это не удивительно, если знать, для чего он действительно нужен.

– И Уилфред использовал его…

– Для отравления. Острия, вероятно, были смочены каким-то смертоносным веществом, возможно, змеиным ядом. Думаю, именно так он убил и Генсерика, и Корне.

– Но зачем Уилфреду это понадобилось? У него ведь был доступ к документу. А заколотые юноши, в убийстве которых обвиняют моего отца?