Скрепы нового мира - [10]

Обсудить бы, да не с кем. Александра дрыхнет без задних ног. Попутчик греет в широких костистых ладонях серебряную рукоять[36] наградного нагана. Орденоносец, ему можно. Выбрит до синевы, подбородок крестьянский, широкий и крепкий, как футбольная бутса. Глаза голубые, волосы светлые. Широкие мускулистые плечи обтягивает сингапурская роба, куртка типа джинсовой, — местный шик-модерн, драгоценная редкость, которую привозят моряки из дальнего плаванья.

Настоящий ариец, даже сообразительностью и чувством юмора не обижен. Жаль – вертухай. Свеженазначенный военком отдельного батальона тылополчения при акционерном обществе "Союззолото",[37] следует с супругой к месту службы в Бодайбо. Хвала провидению, не опытный палач из концлагеря, а всего лишь начинающий энтузиаст, планирующий половчее принудить к труду советских граждан второго сорта – лишенцев, детей кулаков и попов. А еще, по факту, мелкий спекулянт. Порукой тому три тюка белых штанов в багаже. Не мулатских, из воспетого товарищем Бендером Рио-де-Жанейро, а вполне советских, фабрики "Первомайка".[38] Просто краситель для хлопка – импорт, валюты на его покупку у Советской республики нет.

Коммерции красный орденоносец ни грамма не стесняется, наоборот, успел похвастаться сотней своих прошлых и будущих подвигов. В том числе, как ловко выхлопотал билет в Сибирь из Москвы через Ленинград за казенный счет, будто бы для посещения музея Революции. Как дешево выклянчил у бывшего однополчанина, а сейчас парторга пошивочного цеха, кучу дефицитных штанов. И наконец, как выгодно жена продаст эти самые штаны в далеком Бодайбо.

Печалило будущего комбата тылополчения в жизни только одно: вчера ночью, по пути из столицы, купе обнесли жулики. Вытащить деньги из корсета супруги они не сумели, а вот кожаный бумажник с партбилетом – зачем-то украли. Совсем не пустяк, по местным понятиям. Схватить выговор от ячейки легче простого, если постараться – аж с занесением в личное дело. Так что теперь мысли попутчика сосредоточены на одном – подкараулить воришку и всадить в него пулю. А лучше все те семь, что засунуты в барабан.

За размышлениями о сути дефолта состав успел не только тронуться, но и набрать ход. Каждую секунду я ждал пуска генератора – мерцающий огонек воткнутой между зубов вилки лучины успело изрядно надоесть. Увы, потолочная лампа не думала оживать.

Первым не выдержал орденоносец:

— Где же свет?

— Безобразие! — с энтузиазмом поддержал я его. — Только собрался газету дочитать!

— Надо кондуктора поднимать! — краском решительно потянулся к сапогам.

— Проще спать лечь, — зевнул я. — Если железка сдохла, на перегоне нипочем не починить.

— Ну уж нет! — не поддался на мою провокацию краском. — Пойду разбужу лентяя, заодно проверю, нет ли где в вагоне шпаны.

— Удачи, — пожелал я вслух, про себя же добавил: "Чтоб тебе там до утра собачиться!".

Договориться о поочередном дежурстве с орденоносцем мы не смогли, вернее, даже не попытались. Ставить телефон и паспорт XXI века в зависимость от способностей вертухай-спекулянта я побоялся. Он же, в свою очередь, не питал особых иллюзий в отношении беспартийного рабочего. Так и коротали ночь… теперь самое время чуток подремать. Судя по настрою, орденоносец от кондуктора быстро не отстанет, и уж верно, пока ругается – не заснет.

…За опущенными веками мгновенно встали черные, клубящиеся в бездонную синеву неба дымные столбы. "Откуда тут столько паровозов? Разве уже Тверь?" — хотел я спросить сам себя, но не успел. Взгляду открылась утонувшая в зеленой кайме тропического леса бухта, а в ней, прямо посередине, страшные черные корабли. Над каждым, поверх неуклюжих тростинок мачт, развевался огромный звездно-полосатый флаг. Крик "что за х..ня!" замер в груди. Ответ нашелся в памяти: эскадра Перри! Третьего дня читал про нее в древней как египетские боги "Ниве".

Новейшие колесные пароходы без спроса ввалились в запретную для всех чужаков Японию и бомбическими пушками Пексана с пугающей легкостью растерли в порошок двухсотлетний самодовольный коматоз сегунов.[39] Ни тебе лихих атак на пулеметы с катанами наголо, ни камикадзе на джонках с динамитными минами наперевес, ни выписанных кровью танка перед харакири. Тихое самодовольное банкротство, совсем как в СССР, вид сбоку.[40] Были гордые независимые вожди – стали младшие торговые партнеры. Был собственный золотой червонец – стал его величество доллар. Получите и распишитесь.

От черных кораблей Перри во Фриско не осталось и дров, однако цели командоров не изменились – они намерены торговать исключительно по своим правилам. В истории старого мира СССР каким-то чудом выкрутился из их "ласковых" объятий, вернее, отступил с сохранением лица. Виновника же нынешнего фиаско мне искать недолго: "было лучше, глупец, зачем ты все испортил?! Благими намерениями услана дорога в ад!" Настеганное виной подсознание заметалось в поисках оправданий: "постой, в "Ниве" не зря упоминали революцию Мэйдзи!"[41]

Сумела бы элита Страны восходящего солнца отбросить хвост феодальных сословий без черных кораблей? А сменить пирамиду правящей династии? Реорганизовать армию и флот? Перевернуть с ног на голову мораль и цель жизни целой нации? В конце концов, кто вынудил японцев стать бóльшими европейцами чем сами европейцы? Результат-то вышел на зависть! Быстрый подьем экономики. Невероятный военный триумф Цусимы, захват Кореи и Манчжурии. В эйфории побед – непомерные тихоокеанские амбиции, безумный вызов, брошенный самим Соединенным Штатам. Капитуляция после ряда жестоких битв, и снова взлет в экономическом угаре шестидесятых к месту второй экономики планеты… Тойота и Мицубиси отомстили Детройту за Мидуэй!