Скотство и чуть чуть о плохих грузинах - [6]

Лена вскоре уехала в город Хельсинки, а Вася до поры остался в Ленинграде.

– Не грусти и не горюй, – сказала Лена на прощанье, – я тебя тут одного надолго не оставлю.

И вышла такая штука, что Лена Васю не обманула. Менее чем через год старичок финский пенсионер помер прям на Леночкиных грудях – от сердечной, видать, перегрузки.

Лена получила за старичка пенсию и осталась жить в его хельсинкской квартире.

Можно было бы теперь объединяться с Васей, но не тут то было!

Глупый народ эти финны, и законы у них глупые. Оказывается, если Лена с Васей снова бы поженились, глупое финское правительство тут же перестало бы платить Лене пенсию за умершего на ее сиськах старичка.

А на что же тогда существовать?

Исть -то надо!

– Не горюй, Вася! – ободрила Лена своего дружка, – сварганим то, в чем мы с тобой уже поднаторели.

Нашла Лена в городе Стокгольме ихнюю шведскую алкоголичку-бомжиху, которые, оказывается, в изобилии водятся не только на Руси, и за десяток поллитровок договорилась с той, что алкоголичка распишется с ее Васей и даст ему тем самым право на шведскую прописку…

Ну? И что дальше?

А дальше – восемнадцать лет прожили потом Вася с Леной в квартире помершего на Лене старичка, причем оба не работали, а жили на пенсию, что Лена получала за своего безвременно скончавшегося финского пенсионера.

И родилась у них дочка.

Алиска.

***

А Алиска как попала в Питер?

А так она попала в Питер, что в России просто стало веселее и интереснее жить, чем в провинциальном Хельсинки.

Кстати говоря, Алиска потом со смехом вспоминала, как во время путешествий по Европе, которые семья регулярно совершала живя на пенсию, получаемую Леной за того старичка, Лена и Вася (то биш – мама и папа) не велели маленькой Алиске болтать, что она русская.

– Говори всем что мы – финны, – советовала мать, – в Европе русских не любят, а тебе еще замуж выходить…

Любят – не любят, а жизнь берет свое.

И если рыба ищет где глубже, а человек ищет, где лучше, то молодежь ищет, где веселее и интересней, то есть – где ПРИКОЛЬНЕЙ.

– Так не в глупом же Хельсинки с родаками тосковать, когда рядом такой клёвый город, как Питер! – решила про себя Алиска, смываясь из родительского дома.

***

Костя Мамакацишвили был вором в законе, и очень любил все американское.

Говорят, что даже на зоне у него были комбинезон и телогрейка индивидуального пошива от Леви-страус из фирменного коттона цвета нежно-голубого индиго.

Раем на земле Костя почитал американский город Лас-Вегас, и заполучив на Сухумской сходке воров контроль над питерским игорным бизнесом, Костя поставил перед своей братвой задачу, сделать из города Питера не просто культурный город, но город образцовой интеллигентной культурности. А для этого, по замыслу Кости, каждый большой кинотеатр здесь следовало превратить в казино с рулеткой, блэк-джэком и стриптизершами, в каждом микрорайоне необходимо было открыть залы игровых автоматов, а центральные концертные залы, капеллы и филармонии следовало превратить в модные ночные клубы, где бы культурно исполнялись песни про зону и про нары.

Какое-то время все развивалось по плану. Город окультуривался, и когда сюда приезжали Костины сухумские кореша Гиви Большой, Гиви Маленький и Гоги Мисрадзе, друзьям было куда сходить культурно отдохнуть – поиграть по маленькой и послушать задушевную классику – про Мурку, про то, как во Владимирском централе ветер северный, про то, как по тундре, вдоль железной дороги мы бежали с тобою…

Однако, в какой-то момент, планы по дальнейшему еще большему окультуриванию культурной столицы наткнулись на какое-то недопонимание значимости этого важного процесса. Где-то на самых верхах, вблизи Кремля, люди решили, что Питер уже достаточно окультурился, и что Костин казиношный бизнес надо сворачивать.

У Кости и его сухумских корешей были длинные руки, но не настолько длинные, чтобы объяснить ребятам из Кремля и со Старой площади, как они заблуждаются насчет светоча культурной революции, что нёс питерцам в своей программе Костя Мамакацишвили.

Ребят со Старой площади сухумским переубедить было слабо.

Но ведь если по-хорошему, если без войны, то за уход одного вида бизнеса всегда полагается какая-то пусть не совсем равноценная, но замена.

И за уход из бизнеса игровых автоматов, Косте предложили вложиться в развитие питерского ТВ.

А почему нет?

Ведь американские ребята, что всегда служили Косте недостижимым образцом для подражания, они ведь, на заработанные в Лас-Вегасе деньги потом открывали в Голливуде студии и продюссировали всё – от киношек про Звездные войны, до бродвейских мюзиклов про Кошек и про Вестсайдскую Историю…

В общем, случилось так, что Костины сухумские друзья Гиви Большой, Гиви Маленький и Гоги Мисрадзе как-то летели из Тбилиси, а было такое время, что самолеты из Грузии тогда ни в Москву, ни в Питер прямо не летали… Это было как раз в то самое время, когда ребята со Старой площади запретили продавать в России Боржом и Мукузани… Так вот, Гиви Большой, Гиви Маленький и Гоги Мисрадзе летели в Питер к своему другу Косте Мамакацишвили через Хельсинки.

Ну…

Там в аэропорту и познакомились с Алиской.