Скоропостижка. Судебно-медицинские опыты, вскрытия, расследования и прочие истории о том, что происходит с нами после смерти - [20]

На теле потерпевшей, преимущественно на конечностях, были обнаружены множественные кровоподтеки и ссадины различной давности. Чаще всего у людей пьющих такие синяки и царапины образуются от «асфальтной болезни», пьяные на ногах плохо держатся и регулярно падают. Возможно, какие-то повреждения образовались при сопротивлении. Следователи обычно задают традиционный вопрос по этому поводу: «Имеются ли на трупе следы, указывающие на борьбу и самооборону?», – а судебно-медицинские эксперты так же традиционно отписываются, что трактовка понятий борьбы и самообороны не входит в их компетенцию. Все эти кровоподтеки и ссадины к наступлению смерти никакого отношения не имели, о чем я и написала в своем заключении. Следователи еще любят задавать вопрос о последовательности причинения повреждений, которую на «свежих» повреждениях достоверно установить невозможно, а с повреждениями, время образования которых разнится в несколько суток, понятно все и так. Вот к этим «старым» повреждениям и прицепились защитники.

В нашей работе есть приказ Министерства здравоохранения № 346н, определяющий порядок исследования трупов, методики, объем, правила забора биоматериала для лабораторных исследований, показания для этого, правила проведения исследований и т. д. – в общем, всю судебно-медицинскую экспертную работу.

На теле потерпевшей были обнаружены множественные кровоподтеки и ссадины различной давности. Чаще всего у людей пьющих такие синяки и царапины образуются от «асфальтной болезни», пьяные на ногах плохо держатся и регулярно падают.

Для установления давности повреждений следует подробно описать их особенности, а также набрать мягкие ткани из зоны каждого повреждения на гистологическое исследование. Естественно, эксперты набирают мягкие ткани на гистологию только из зоны тех повреждений, которые имеют отношение к смерти или вызывают какие-то вопросы у самого эксперта. Набирать десять-двадцать кусочков из двадцати ссадин и кровоподтеков, не причинивших даже вреда здоровью, не очень разумно и даже бессмысленно, но формально, по приказу, именно так и нужно делать. Это была первая претензия адвокатов к моему заключению: я взяла кусочки на гистологическое исследование только из повреждений в области шеи, мелкие ссадины и синяки на коленках я просто описала. Судить о давности образования повреждений по наружному описанию возможно, но для достоверного суждения гистологическое исследование с определением тканевой реакции необходимо. Конечно, все, что касалось шеи, я исследовала подробно, досконально. Адвокатам важно подорвать доверие суда ко всему экспертному заключению, для этого они выискивают любые мелочи, к которым можно придраться.

Проблемой посерьезнее снова оказалась давность смерти. Большинство ориентировочных таблиц составлены для комнатных условий: температуры, средней влажности, отсутствия ветра и т. п. – или, наоборот, для крайностей: минусовой температуры и прочего. Как бы ни казалось непосвященным, трупные явления – штука очень вариабельная, точность измерения и трактовка зависят от исследователя. В каждой методике измерения и оценки показателей – трупных пятен, окоченения, идиомускулярной опухоли[10], ректальной температуры – сразу заложена доверительная погрешность, доверительный интервал, примерно от двух до четырех часов для разных показателей. Я в таких случаях, как и многие эксперты, стараюсь ориентироваться на данные полиции. Показания свидетелей, камеры наблюдения, какие-то косвенные признаки типа чеков из магазина гораздо точнее, чем степень выраженности трупного окоченения, изменения трупных пятен и даже температура в прямой кишке.

Защита дело свое знала и попыталась развалить заключение. В суде мне задавали вопросы, опираясь как раз на упомянутый приказ 346н, – почему дежурный эксперт, описывая труп на месте происшествия, не указал цену деления и тип градусника, которым измерял температуру в прямой кишке трупа?

Обычно, если со следствием есть контакт, я прошу перезвонить, чтобы совместить объективные данные и судебно-медицинские суждения. В тот раз следователь не обратил внимания на нестыковки в показаниях обвиняемого и моих выводах и так и передал дело в суд, а адвокаты выстроили линию защиты как раз на этом. Они утверждали, что обвиняемый вернулся домой на полчаса или на час позже, чем произошло убийство.

Трудность состояла в том, что, по протоколу осмотра трупа, я никак не могла раздвинуть временной интервал, он и так был максимальным – видимо, сработало то самое чувство, что именно здесь возникнет проблема. Это ни в коем случае не означает, что я допустила ошибку, что у меня недостаточно опыта для правильной оценки имевшихся данных, что дежурный эксперт на месте происшествия измерил и описал трупные явления из рук вон плохо, безалаберно или, не измеряя их вовсе, прикинул на глазок (а иногда, поверьте, лучше так, чем с точностью до одной секунды и градуса). Это означает только то, что судебная медицина – самая точная наука после гадания на кофейной гуще, как, впрочем, и вся остальная медицина. Как на беду, именно в тот вечер сломалась камера на подъездной двери, а выбранные свидетели подтвердили нужные показания.