Скоро тридцать - [67]
— Я бы еще посидел, но мне тоже пора, — сказал Пит, переглянувшись с Катриной.
— И мне, — сказала Катрина.
— Но вы не можете просто так уйти, — сказала Джинни. — Мы не договорились, когда встретимся в следующий раз.
— Ты хочешь сказать, что у нас скоро будет следующий раз? — спросил я. — Я думал, что раз в шесть лет для нас достаточно.
— Очень весело, — сказала Джинни. — И к твоему сведению, Мэтт, следующий раз будет на твой день рождения.
— Не стоит. Я решил отпраздновать его, как Гершвин — сходить в бар, выпить, а потом домой.
— Мало ли что ты хочешь, — сказал Гершвин. — У тебя нет выбора. Мы с Джинни уже все вчера спланировали.
Я посмотрел на Джинни. Наши взгляды встретились, и она виновато отвернулась.
— Итак, вы тайно готовите мне сюрприз, да?
— Отстань, — сказала Джинни. — Я просто хочу отблагодарить тебя за этот уикенд.
— И что вы запланировали? — спросила Бев.
— Ну, мы говорили про вечеринку-сюрприз, но боялись, что у Мэтта будут другие планы.
— Поэтому мы решили остановиться на чем-то почти столь же приятном — устроить ему вечеринку-сюрприз, о которой он знает заранее.
— Но это уже не будет сюрприз, так ведь? — спросил Пит.
— Неважно, — ответила Джинни. — Ему все равно понравится.
— Точно, — добавил Гершвин.
— И вы точно не хотите сказать мне, что это будет? — спросил я.
— Об этом не может быть и речи, — ответила Джинни. — Но я могу сказать вам следующее: не планируйте ничего на уикенд, который будет ровно через четыре недели, чтобы вы могли взять своих мужей, жен, парней, девушек или просто себя самих на самое лучшее тридцатилетие, которое вы когда-либо увидите.
И на этом все закончилось. Через полчаса мы уже прощались друг с другом дома у Джинни. Бев начала плакать и говорить, как она всех любит; Пит и Катрина решили, что нет больше смысла скрывать свою только что обретенную любовь, и страстно целовались на крыльце; Гершвина все происходящее озадачило, а Джинни выглядела такой счастливой, какой я ее давно уже не видел.
И на этом все закончилось.
Катрина уехала к себе в Стоук.
Бев уехала к себе в Шеффилд.
Пит уехал к себе в Манчестер.
Гершвин вернулся домой к Зое и Шарлотте.
И вот после целого уикенда со старыми друзьями, мы с Джинни были одни.
На диване.
Одни.
80
— Это удачная идея, Джинни? — спросил я, все еще держа бретельку ее лифчика.
— Кажется, у нас уже был этот разговор, Мэтт, — ответила она, все еще расстегивая мою рубашку. — Ты снова не уверен, да?
— Что ты хочешь сказать — не уверен? Прошлый раз это ты была не уверена, разве не так?
— Ну а теперь я задаю вопрос. И что ты отвечаешь?
— Ладно, — признался я. — Я не уверен.
— В чем ты не уверен?
— В тебе. Во мне. Здесь, на полу в гостиной. Твоя… — я заколебался, пытаясь найти правильные слова, — …вот твоя правая рука расстегивает мне рубашку, а левая уже находится под ней. — Она убрала свои пальцы, странствующие по моему животу. — Мне что, надо как-то по-другому это сказать?
Тут мы оба засмеялись, потом посмотрели друг другу в глаза и дали сидящим у нас внутри подросткам вырваться наружу.
81
From: [email protected]
Subject: Разное
Элен!
Извини, что давно не писал. Как ты? Как работа? Как ты ладишь с Сарой? Как комнатные цветы? У меня все в порядке. Встреча с друзьями прошла классно. Мне не было так хорошо уже… ну, давно. Ты будешь рада услышать, что по мере своего приближения, тридцатилетие уже перестает казаться такой проблемой. Может быть, говоря это, я искушаю судьбу, но сейчас оно кажется всего лишь еще одним днем рождения. Ну, надеюсь, что у тебя тоже все в порядке. Береги себя.
С любовью,
Мэтт ххх
82
From: [email protected]
Subject: Последняя попытка все рассказать
Элен!
Я пишу это сообщение всего через шесть секунд после того, как отправил предыдущее (которое я разрешаю тебе уничтожить… нет, не надо… можешь сохранить его и предъявлять мне как вещественное доказательство номер один, если я когда-либо обвиню тебя в трусости). Уже через три секунды после того, как я нажал на «send», меня переполнило чувство вины. В самом деле переполнило: потные ладони, красные пятна на лице, неприятное ощущение в желудке — как будто тебя в любую минуту может вытошнить. Таким вот окольным путем я рассказываю тебе свою новость — новость, на которую я не знаю, как ты среагируешь. Итак, у нас с Джинни кое-что произошло. Пока все еще достаточно сложно. У нас пока не было возможности обо всем поговорить: уходя на работу сегодня утром, она не стала меня будить, но, думаю, мы постараемся все обсудить вечером. Знаю, что, скорее всего, тебе неприятно все это читать (прежде всего потому, что, если бы что-то подобное происходило с тобой, мне вряд ли было бы приятно об этом узнать), но если я не расскажу тебе, то все, что у нас с тобой когда-нибудь было хорошего, развалится. И если я, приближаясь к тридцати, что-то понял, так это то, что настоящих друзей найти очень сложно и если у тебя уже есть несколько, хорошо бы не терять с ними контакт.
Вот собственно и все.
Ответишь мне?
С любовью, как всегда,
Мэтт ххх
83
Хоть я и написал Элен, что у нас с Джинни должен состояться Разговор, время шло, а Джинни не звонила, и я уже не был так в этом уверен. И мой скептицизм оказался оправдан. Мы не только не поговорили об этом в тот вечер, но и в тот, который наступил за ним. И в следующий. И в следующий за ним. Это было почти как в школе, только теперь нам не надо было притворяться, что мы не хотим друг друга. Мы вели себя так, будто были вместе — я хочу сказать, что каждый вечер, когда Джинни приходила с работы, мы не могли оторваться друг от друга. Она не отвечала на звонки Иэна — что меня очень радовало, — и мы проводили вместе каждую секунду, которую только могли. Но мы не разговаривали — или, по крайней мере, у нас не было Разговора. Мы не могли. Вместо этого каждый день, когда Джинни уходила на работу, я начинал грузить себя самоанализом. Что-то вроде этого:
Временная малодоходная работа грозит стать постоянной, редеющие волосы вгоняют в депрессию, а не предъявлявшая никаких претензий подруга хочет быть женой и матерью… Даффи понимает, что его взросление явно затянулось и пришло время делать выбор — сейчас или никогда.
Действие романа уложилось в один уикенд — с вечера пятницы по утро понедельника. За это время герой успел справить свой день рождения, получить лучшие в своей жизни подарки, безжалостно вырвать из сердца старую любовь, влюбиться вновь (в незнакомую девушку, после двухчасового телефонного разговора с ней), опять разлюбить и влюбиться в третий раз — теперь уже окончательно. Кроме того, герой много курит, чувствует, что жизнь не удалась, и ворует сладости в итальянском магазинчике. Словом, читателю будет над чем посмеяться.
В жизни благополучного музыкального журналиста Дейва Хардинга наступает черная полоса: его жена теряет ребенка, закрывается журнал, в котором он работает… Дейв устраивается в журнал для девочек-подростков, где с успехом разрешает проблемы, терзающие юных читательниц. Но письмо от тринадцатилетней Николы, считающей себя его дочерью, ставит неразрешимую проблему перед ним самим…
Джим и Элисон познакомились в университете и возникшее между ними чувство пронесли через годы взросления. Казалось, ничто не сможет разрушить их брак. Но в один прекрасный день они… расстаются. И вот три года спустя, когда кот и диван давно поделены и их жизни идут своим чередом, случай вновь сводит их вместе.
— Мы не должны, — упираюсь ладонями в горячую грудь парня, но сопротивление только разжигает в нём ещё более ярую потребность. — Знаю, — дразнящим тоном протягивает Томас и словно нарочно проводит носом вдоль моей шеи, отчего дыхание срывается на свист. — Ты боишься? — Да… Да, я боюсь. Но не его. А тех чувств, что он пробуждает во мне. Такое подвластно только одному человеку… Ощущаю на своей коже его наглую ухмылку: — Страх всегда притягивает.
Думала ли я, отправляясь на свадьбу к племяннику, что моя жизнь перевернется с ног на голову? Что столкнусь лицом к лицу со своим прошлым? Влюблюсь, как школьница? Конечно, нет. Я просто хотела отдохнуть и понежиться под солнцем Марбельи. Но у судьбы оказались другие планы.
«Где это я?» С этого вопроса начинается абсурдное, страшное, душераздирающее и полное ярких сновидений путешествие Сигнифа в мир Корабля, на котором он по неясным причинам оказался. Герою предстоит столкнуться с экзистенциальным кошмаром, главным врагом в котором будет для Сигнифа он сам. Перед Сигнифом вновь и вновь встанут проклятые вопросы жизни и смерти, свободы и рабства, любви и разлуки. Раскусит ли он плод бытия? Победит ли себя? Подарит ли любовь ему бессмертие?
Размеренная и спокойная жизнь молодого епископа на Лазурному берегу неожиданно принимает новые обороты. Из родной России приходят странные новости, побуждающие его к действию… На фоне проблем личности разворачивается нешуточное противостояние в верхних эшелонах власти, среди сильных мира сего. Содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Классическая комедия на современный лад, в которой перепутанные любовники, чудаковатая мамочка, верная подружка-наперсница и слегка сумасшедшая героиня выясняют отношения «по электронной почте». Героиня романа — «профессиональная» путешественница. Она носится по всему свету и пишет о своих странствиях очерки в нью-йоркскую газету. Ее ураганные перемещения сопровождаются такими же бурными романами, без каких-либо обязательств. Португальский тореадор, ирландский тенор, итальянский гондольер — список ее побед бесконечен.
Рой Стрэнг находится в коме, но его сознание переполнено воспоминаниями. Одни более реальны – о жизни Эдинбургских окраин – и переданы гротескно вульгарным, косным языком. Другие – фантазия об охоте на африканского аиста марабу – рассказаны ярким, образным языком английского джентльмена. Обе истории захватывающе интересны как сами по себе, так и на их контрапункте – как резкий контраст между реальной жизнью, полной грязи и насилия, и придуманной – благородной и возвышенной. История Роя Стрэнга – шокирующий трип в жизнь и сознание современного английского люмпена.