Скорбящая вдова - [41]
– Я мыслила о нем, молилась и в кровь веригами растерла тело. Но тщетно все, слаба. Ужо возьми меня совсем.
– Се грех, жена! – Смерть перст воздела. – Коль стану брать всех благородных, кто станет на Земле стеречь добро и радость бытия? Кто хлопоты презрев и тяжесть дел, позрит, яко растет трава иль птицей восхитится? Кто сбережет великое начало жизни, суть любовь? Хотя не ведаю, что сие значит, однако есть молва… Нет, ты уволь, не стану брать, к тому ж не ведаю, кто ты.
– Изведай, ты же всемогуща! Ну, иль спроси у Господа!
– Да зрю я, смерть твоя не Господу подвластна…
– О, Боже! Но кому?..
– Вам мнится, Бог шлет меня, чтобы прибрать жену иль мужа благородных? Ан нет, се вымысел досужий. Коли бы ваша смерть была под волей Господа, Он вас лелеял и берег бы, и волосу не дал упасть! Тогда бы и добро стало бессмертным. За вами дьявол посылает. Дня не проходит – призывает и велит то взять достойного вельможу, то отрока, не по летам смысленого, то славный витязь нужен… И так из года в год. А Богу остается брать без разбора, и посему по землям всем зло торжествует.
– Беда, коль так. Знать, время не изведать, когда за мной пошлют и где найду конец?..
– Ты полюбилась мне. Добро, тому и быть, позрю, что писано в сей Книге. Как твое имя?
– Да Феодосья я, Соковнина в девичестве…
– Родства не надо!
Смерть подняла десницу и в тот же миг откуда-то достала требник, в сей час же полистала и вздернула плечами.
– Чудно, да токмо нет тебя!
– Сего и быть не может! Я родилась и крещена с сим именем…
– Есть Феодора, – Смерть книгу поднесла. – Да вот, читай! Умрет в сей скверной яме… Но ты не верь, что писано. Судьба коварна, ей имя – суть, Измена. За сим прощай. Пожертвуй сто рублев стрельцу, он спустит лестницу…
– Не уходи! Позволь позреть в лицо! Дай мне вина!
– Срок твой не вышел, так что ступай! – Смерть вознеслась из ямы. – Все меня жаждут. Ровно помешались… Опять в Руси беда. То Бога ищут, то меня… Эх, жаль, браниться не умею!
13.
Уж за полночь вернувшись из Боровска, она пошла по терему сквозь спящих на полу и там, и сям. В палатах смрад стоял и вонь, а стон болезненный, зубовный скрежет и богатырский храп пугал измученную душу. Благого слова Аввакум не дал, и всю обратную дорогу боярыня то гневалась, то плакала от горечи или кляла себя и умилялась прозрению духовника. И верно, бес попутал! След думать не о браке, а сына следует растить, индо молиться Богу за здравие его! Как токмо объявился князь, все мысли, что цветы за солнцем, за ним ходили и к нему тянулись, а Ванечка, боярский сын Иван, сам по себе остался. Хоть и не мал, хоть окружен кормильцами-мужами и уж пять лет живет в покоях Глеба, но от роду хворал и посему не в игрищах нуждался и не в потешных бранях, но в материнской ласке. Пожалуй, до сих пор бы опекала и не жалела ласк, да надобно ведь мужа вырастить, боярина для государя!
Печалуясь о сем, Скорбящая вдова перебрела чрез спящих, будто через море, и, крадучись, ступила на мужскую половину, куда ей ход заказан. Иван не спал. В своей опочивальне он пред свечой сидел, невидящие очи смотрели вдаль, персты с огнем играли.
– Здрав будь, боярин, – мать поклонилась. – Почто не спишь? Час пополуночи звонили…
– Ах, маменька, я звал тебя… И ты пришла.
– Почто же звал? Тоска берет сердечко? Но ты ведь муж и воин…
– Тоскую я… Мне Федор сказывал, ты рассердилась и Афанасия прочь прогнала.
– Не прогоняла я! Он сам ушел!..
– А сей блаженный меня звал, – в очах слеза блеснула. – Мы сговорились с ним во странствие пойти, суть, в Палестину.
Скорбящая его обнять хотела, утешить словом иль рукою, да спохватилась: не мал уже, не отрок, чтоб гладить по головке…
– О чем ты рещешь, сын? Убогий Афанасий блажен и стар, а ты боярин! Се государь сказал. Вот оженю тебя и ко двору, служить.
Но материнской строгости не внял Иван, потупил взор, вздохнул:
– Ах, маменька… Что мне земное? Там, в Палестинах, есть следы Христовы. Куда бы ни ступил, на камень иль песок, повсюду вырастала травка. И любо мне взять сию травку с корешками, а ежели есть семя, то семя взять, чтоб в Русь снести да нивы все засеять. Се был бы зелен сад!
От слов сиих душа Скорбящей умилилась и ужаснулась в тот же миг; живя с блаженными, он сам блаженным стал. А след ему служить! Что же творить-то ныне? Плеть не возьмешь, чтоб научить, и потакать нельзя…
– Ложись-ка почивать, боярин, – сказала строго. – А с завтрашнего дня юродивых всех вон, чтоб душу не смущали!
И в тот же час ушла.
В светлице запершись, затеплила свечу, на лавочку присела, не в силах шевельнуть перстом, и долго слушала, не зазвучит ли глас пастушьей дудки. Но за окном и лист не шевельнулся, зато сквозь дверь морской волной накатывался все тот же стон и храп – хоть уши затыкай! К сему же, на себя позрев, увидела наряд венчальный, и боль сердечная, столпу подобно соляному, взметнулась и застыла. Покликала служанку, да где ж дозваться сквозь зубовный скрежет и сонный крик юродивых и нищих? Глас растворился, канул в мрак преисподни! Тогда боярыня сама сняла одежды и, обрядившись в рубище, к иконам встала, однако же кипенье звуков за дверями, словно котел в аду, притягивал сильнее и душу леденил.
Десятый век. Древняя Русь накануне исторического выбора: хранить верность языческим богам или принять христианство. В центре остросюжетного повествования судьба великого князя Святослава, своими победами над хазарами, греками и печенегами прославившего и приумножившего Русскую землю.
На стыке двух миров, на границе Запада и Востока высится горный хребет. Имя ему - Урал, что значит «Стоящий у солнца». Гуляет по Уралу Данила-мастер, ждет суженую, которая вырастет и придет в условленный день к заповедному камню, отмеченному знаком жизни. Сказка? Нет, не похоже. У профессора Русинова есть вопросы к Даниле-мастеру. И к Хозяйке Медной горы. С ними хотели бы пообщаться и серьезные шведские бизнесмены, и российские спецслужбы, и отставные кагэбэшники - все, кому хоть что-то известно о проектах расформированного сверхсекретного Института кладоискателей.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.
В романе, завершающем трилогию «Сармат», прослеживаются перипетии судеб двух героев — Игоря Сарматова и Вадима Савелова, некогда принадлежавших к элитному спецотряду быстрого реагирования, спаянного настоящей мужской дружбой и служением Родине. Катастрофа в горах Гиндукуша расставила все по своим местам: кто из них настоящий герой, а кто подстраивается под обстоятельства...