Скорбь Тру - [4]

— Шшш. Шшш. Шшш. Все хорошо. Я с тобой, — Трумэн сел на край кровати, на одном плече держа брата, на другом — сестру. Кеннеди продолжала хныкать, каждым отчаянным звуком задевая струны души так, будто там скребутся кошки. Мельком увидев свое отражение в зеркале, впервые за это время, Трумэн попытался взглянуть на себя чужими глазами. Тату покрывали руки, от кисти до плеча, и обвивались вокруг шеи от основания до подбородка. Он не брился в течение недели, может дольше, а темные, намокшие под дождем волосы, прилипли к голове.

Он знал, что мог быть жестоким, и даже, возможно, относился с холодностью к некоторым людям, но это его никогда не заботило. Не зная о существовании этих детей до сегодняшней ночи, он задался вопросом, выглядит ли он жутко в глазах младшей сестренки? Это заставило его внутренности болезненно сжаться новым и совершенно необъяснимым для него образом.

Положив малышку на кровать и отодвинув волосы с ее лица, он надеялся, что Кеннеди не увидит в нем плохого парня. Она подняла головку, и ее глазки наполнились тревогой, которую ребенок не должен испытывать в ее возрасте. Трумэн заставил себя улыбнуться, чтобы ослабить ее страх, зная, что ситуация, свидетелем которой стала сегодня девочка, лишь верхушка айсберга жуткого дерьма, которое она испытала в своей короткой жизни.

— Я твой брат, — сказал он мягко, глотая ком в горле, задумываясь о брате, которого только что оставил позади. — Меня зовут Трумэн, и с этого момента я буду о тебе заботиться.

Ее нижняя губка снова задрожала, и из глаз хлынули слезы. Он понятия не имел, связаны ли эти слезы с их испоганенным вечером, ее жизнью в целом или его, но ожидал, что, скорее всего, все вместе взятое. Мужчина снова притянул малышку к своей груди.

— Шшш. Я знаю, все это ново для тебя, но обещаю, что со временем все станет лучше, — он чертовски надеялся, что это правда. — Но в первую очередь, мы должны выкупать тебя. Хорошо?

Трумэн боялся оставить Линкольна без присмотра. Он отнес спящего младенца, завернутого в чистое одеяло, вместе с Кеннеди в ванную. Расстелил одеяло на полу, положил на него Линкольна и стал наполнять ванную. Его разум пропутешествовал где-то далеко. Только Господь знает, что пережила малышка при такой-то матери. Мужчина снял с тела Кеннеди грязную одежду, тихо молясь о том, чтобы драгоценная маленькая девочка была лишена шрамов и ушибов. Хотя осознавал, что настоящие шрамы никогда не увидишь невооруженным взглядом. Сняв тяжелый, испачканный памперс, он съёжился от вида покраснений и сыпи, покрывавших ее нежную кожу, и почувствовал себя плохо, зная, что Линкольн, вероятно, находился в подобном состоянии.

— Хорошо, принцесса, пришло время купаться, — он поднял ее и усадил в ванную, она тут же впилась пальчиками в его руку, дико брыкаясь ногами.

— Нет. Не куп! — кричала она, притянув свои маленькие коленки к груди, чтобы избежать воды.

— Ладно, — быстро произнес Трумэн и прижал ее к себе, пока пододвигал Линкольна. Новая злость поднялась на поверхность. Что, черт возьми, случилось с ней? Он успокоил ее, удерживая сотрясающееся тело в безопасности рядом с собой, не обращая внимания на мочу и кал, покрывающие теперь его руки и рубашку.

— Не куп, — кричала она, — Не куп! Страфно!

Линкольн начал плакать.

— Шшш. Все в порядке. На самом деле, далеко не в порядке, но я не могу дать вам заснуть в собственном дерьме.

Малышка потянулась к Линкольну, находившемуся в другой его руке, который перешел в полномасштабный кричащий режим. Перемещаясь, девочка размазывала дерьмо по всей поверхности уже грязной одежды.

— Ребенок голодный, — сказала малышка и погладила Линкольна по спине.

Конечно, он хотел есть. Трумэн мало что знал о детях, но всем прекрасно известно, что их нужно кормить каждые несколько часов. Ему нужно купить еду и одежду, но в первую очередь — очистить их тела от экскрементов. Он предложил единственную вещь, которая могла бы помочь успокоить Кеннеди.

— Я буду держать тебя, пока ты будешь купаться. Потом мне необходимо приобрести еду для твоего брата. Что обычно он ест?

Малышка оттолкнулась от его плеча и стала наблюдать за ним, словно он говорил с ней на иностранном языке. Христос, как много времени прошло, с тех пор как эти дети ели? После тщательного осмотра, он смог увидеть грязь под ее ноготками.

Волосы ее были не только запутанными и грязными, но и покрыты большим слоем жира, также он мог видеть ее выступающие ребра. У него не было выбора, ему нужно было их помыть. Осознавая, что когда сыпь на ее коже коснется воды, малышке будет чертовски больно. Лучше сделать это быстро, чем безрезультатно крутиться и продлевать ее пытки.

— Ладно, принцесса. Давай поступим по-другому, — усадив ее себе на колени, он положил Линкольна на одеяло и начал быстро избавлять его от грязного памперса, Трумэн обнаружил кожную сыпь в нижней части тела Линкольна, которая была еще хуже, чем у Кеннеди. Мужчина аккуратно снял кофточку с ребенка и почти потерял сознание от увиденного гребаного синяка на плече мальчика. Потом скрипнул зубами, чтобы сдержать проклятия, которые могли вылететь из его рта. Прижимая Линкольна к своей груди, он чувствовал поднимающуюся тошноту в желудке. Борясь со слезами от злости и сочувствия, он прошептал: