Скопин-Шуйский - [11]

Со скипетром в руках

Отец Михаила после удачной обороны Пскова и окончания Ливонской войны вместе с Иваном Шуйским был в особой чести у Ивана Грозного. Оставляя царство своему наследнику — старшему сыну Федору, царь, видимо, включил Скопина в число регентов. Об этом недвусмысленно говорит участие Василия Скопина в церемонии венчания царя Федора Ивановича на царство. Во время обряда в Успенском соборе князь Федор Иванович Мстиславский держал над головой царя венец — царскую «шапку», а князь Василий Скопин-Шуйский — скипетр — жезл, символизирующий власть государя. Третьему участнику церемонии — Борису Годунову было поручено «яблоко» — держава^[37]. Позже Скопин присутствовал и на торжественном обеде вместе с близкими царю людьми — тем же князем Ф. И. Мстиславским и Д. И. Годуновым^[38].

В начале своего царствования Федор Иванович благоволил к Шуйским. Они получили богатые кормления и земельные пожалования: Иван Петрович Шуйский был пожалован в кормление Псковом и Кинешмой, Василий Федорович Скопин-Шуйский удостоился «великого государева жалованья» — города Каргополя^[39]. Василий Федорович Скопин-Шуйский заседал и в Боярской думе. Английский посланник Д. Флетчер, побывавший в России во времена Федора Ивановича, назвал имя Василия Федоровича Скопина-Шуйского в списке думных бояр третьим по знатности, после князей Федора Ивановича Мстиславского и Ивана Михайловича Глинского. При этом англичанин прибавил, правда, что всех троих вельмож более ценят за их знатность, нежели за ум^[40]. И все же не одной знатностью отличался отец Скопина — как человек с богатой военной биографией и немалым опытом, он конечно же давал в Думе советы именно по военной части.

Иначе отозвался англичанин о Василии Шуйском, назвав его «самым умным из Шуйских». Можно добавить еще — также самым изворотливым и ловким: не было такого заговора, в котором бы князь Василий Иванович не поучаствовал, тщась захватить власть, и не было такой клятвы, которую он не нарушил бы. Попадал он в опалу и при Федоре Ивановиче, и при Борисе Годунове; при Лжедмитрии I и вовсе едва не сложил голову на плахе. Но всякий раз за бурей следовал штиль, и он снова оказывался среди первых лиц государства, пока не достиг, наконец, желанной вершины со скипетром в руках и шапкой Мономаха на голове. Однако жизнь свою он окончил не на вершине, а у подножия, потеряв в плену и власть, и родину, и жизнь, и доброе имя.

Один из таких заговоров, в который вольно или невольно оказался вовлечен и отец Михаила, составился в мае 1586 года. Целью заговора было развести царя с сестрой Бориса Годунова, царицей Ириной, по причине бездетности их брака, и предложить ему новую невесту — Ирину Мстиславскую, сестру князя Федора Мстиславского. Заговорщики привлекли на свою сторону торговых и посадских людей, которые шумной толпой пытались ворваться в Кремль, так что даже пришлось усилить охрану.

Однако Бориса Годунова вполне устраивал бездетный брак его сестры. Он даже сумел убедить митрополита Дионисия, что в этом случае у второго сына Ивана IV, царевича Дмитрия, не будет соперников и, следовательно, не возникнет борьба за власть. И поэтому Борис не только сумел расстроить заговор, но и вовремя обезглавить его: в сентябре 1586 года на Шуйских была положена царская опала. Что и говорить, «яблоко» — державу — Годунов сжимал в своей руке крепко. Однако этого ему было мало, он уже простер руку и к царскому жезлу, желая сам именоваться «скипетроносцем».

Главные заговорщики — князья Шуйские — были отправлены в ссылку, защитник Пскова Иван Петрович Шуйский сослан в дальний монастырь на Белом озере, где умер при загадочных обстоятельствах. Вместе с Шуйскими пострадали и их сторонники: Татевы, Колычевы, Быкасовы, Урусовы. Несостоявшуюся невесту царя — Ирину Мстиславскую — постригли в Вознесенский монастырь в Кремле, земских и торговых людей, примкнувших к заговорщикам, казнили. Так Годунов расправился со своими главными политическими противниками — сильным кланом князей Шуйских, потомственных Рюриковичей.

Чтобы скрыть случившееся перед иностранными дворами, послам, отправляющимся в Литву в 1587 году, дали наказ: если спросят, за что на Шуйских государь опалу положил и за что казнили земских посадских людей, отвечать: государь князя Ивана Петровича за его службу пожаловал своим великим жалованьем, дал в кормление Псков и с пригородами; братья его стали перед государем измену делать, на всякое лихо умышлять с торговыми мужиками, а князь Иван Петрович им потакал, к ним приставал и неправды многие показал перед государем^[41].

Возможно, Василий Скопин и не принимал активное участие в заговоре, лишь «потакал» заговорщикам, как и его боевой товарищ Иван Шуйский. Однако в то время родовая связь скрепляла членов рода не только во время возвышения одного из них, но и во время опалы, — уж если и карали кого-нибудь, то, случалось, страдал и весь род. Похоже, по этой причине пострадал и отец Михаила: его лишили кормления в богатом Каргополе. Правда, в сравнении с участью Ивана Шуйского, он, что называется, легко отделался.

Осенью у Василия Скопина должен был появиться долгожданный ребенок. От одной мысли, что его отправят в далекую ссылку или организуют ему «внезапную» смерть по дороге и он никогда не увидит своего наследника, было невыносимо. Что он, воевода и полководец, мог предпринять в хитро сплетенной не им придворной интриге? Только горячо молиться за счастливое разрешение ситуации. И еще по христианской традиции Василий Федорович сделал богатый вклад в Соловецкий монастырь — подарил обители серебряную водосвятную чашу, созданную новгородскими искусными мастерами, украшенную чеканкой, резьбой, позолотой и эмалью. Произошло это в августе 1586 года, в канун опальных расправ. По венцу чаши князь приказал сделать надпись: «Лета 7094 (1586) августа в 10 день во дни благоверного и христолюбивого царя и великого князя Федора Ивановича всея Россия самодержца и при освещенном митрополите Дионисии и при архиепископе Александре Великого Новгорода и Пскова при игумене Иакове Соловецкие обители сию чару дал в дом всемилостивого Спаса и Пречистыя Богородицы и великим чудотворцем и начальником Соловецким Зосиме и Савватию на освящение воды князь Василий княже Федоров сын Шуйского Скопина а по отце по своем князе Федоре в иноцех Федосие по матери по своей по княгине Марие во иноцех Марфе и по своих родителех и по грешной своей душе»