Скопец - [45]
— Это точно, не с бухты-барахты, — согласился Шумилов. — Меня «скопческий вопрос» очень волнует, но толком я не знаю, где можно об этой секте разузнать, особенно историю ереси.
Видя, что рассказчик как-то странно заколебался, возможно, испытав сомнения в его словах, Алексей поспешил рассказать ему о смерти Николая Назаровича Соковникова, об исчезновении денег после его смерти и визите скопцов, потребовавших от наследника доли принимаемого наследства. Сулина слушал Шумилова очень внимательно, не сводя с него требовательного и острого взгляда. Вот уж воистину благодарный слушатель!
Убедившись, что Шумилов закончил, старый архивист неожиданно улыбнулся и проговорил:
— Теперь-то я понял, что вас привело ко мне. Давайте-ка прогуляемся по Английской набережной… на кораблики посмотрим… на людей поглядим… А то у нас тут, знаете ли, стены с о-о-очень большими ушами.
Эта фраза прямо-таки поразила Шумилова. Он не ожидал, что сотрудник Святейшего Синода может опасаться подслушивания на собственном рабочем месте! Что стояло за это странной конспирацией: боязнь тайной полиции? боязнь дворцовой агентуры? страх перед агентами скопцов? Алексею стало неуютно от собственных мыслей; он всегда считал себя человеком, твёрдо стоящим на фундаменте здравого смысла, но сейчас этот фундамент показался ему вдруг неожиданно хлипким.
Они вышли из здания Сената и Синода и вдоль величественного фасада направились в сторону Невы, так что памятник Петру с латинским текстом по граниту оставался по правую руку, здание — по левую. Маленький, тщедушный старичок бодро вышагивал впереди, постукивая тросточкой о гранит тротуара, а Шумилов, приотстав на пару шагов, говорил, обращаясь к спине в потёртом чёрном сюртуке:
— Михаил Андреевич, вы как будто бы чего-то испугались… Что же вас так напугало?
Он старался быть в эту минуту ироничным, но реакция «архивной крысы» его поразила. Повернувшись к Шумилову, старичок воздел к небу указательный палец правой руки, сжимавшей трость, и выразительно проговорил:
— Подождите, Алексей Иванович, подождите, сейчас вы многое узнаете о своих интересантах…
Если и хотел Шумилов рассмеяться, то теперь это желание мгновенно улетучилось. Михаил Андреевич Сулина может быть и казался сумасшедшим, но таковым вовсе не являлся. А потому к сказанному им не следовало относиться совсем уж легкомысленно.
Они вышли на Английскую набережную, не спеша пошли по мощным, точно пригнанным плитам. С Невы задувал прохладный ветер, нёсший запах просмоленной пеньки, корабельной сосны, свежей золы и масляной краски. Разумеется, никакого порта возле здания Сената и Синода не было уже сто пятьдесят лет и быть не могло — статус высшего законоприменительного учреждения не позволял, — но выше и ниже по течению Большой Невы по обеим берегам реки находилось великое множество понтонов, к которым приставали мелкие и средней величины корабли. Помимо морских судов по Неве традиционно ходило великое множество речных катеров, баркасов и шаланд; с полным основанием можно было сказать, что с момента основания города река являлась самым большим проспектом столицы.
Постукивая по тротуару медным наконечником трости, Сулина заговорил тихим голосом, точно опасаясь, что его услышат посторонние.
— Итак, Алексей Иванович, что касается перил в тронном зале Кондрашки Селиванова: они действительно существовали, я своими глазами читал документ, описывавший эти самые перила… — ветер рвал фразы старика, из-за чего некоторые сказанные им слова пропадали. — В начале скопческой веры существовали раздельные «радения» для мужчин и женщин… тьфу!.. для кастратов-мужчин и кастратов-женщин… Когда эти особи сходились в общем зале, то не должны были смешиваться. Дур-р-рачьё, что толку им смешиваться, коли… коли яйца отрезаны… тьфу, срамота одна и лицемерие! — Сулина аж даже сплюнул от негодования в тротуар. — Перила эти, кстати, сыграли в судьбе Кондрашки известную роль: когда его прихватили и стали обвинять в насаждении новой ереси, он, разумеется, принялся доказывать, что чист, как ангел, и ни на каком троне никогда не сиживал, и новую веру не проповедовал… И вот тогда-то обвинители крепко его зацепили: привели свидетельства того, что молитвенные собрания в доме Михаила Соковникова действительно происходили, и что тронный зал для того и разделен надвое перилами, чтобы мужчины и женщины не «перемешивались», и что это — верный признак отступления от православного канона, ведь, как известно, в православной традиции мужчины и женщины молятся все вместе. Что ему было на это отвечать? Селиванов никак не смог парировать эти обвинения и никакого вразумительного объяснения появлению этих перил так и не привёл…
— Я знаю, что в 1820 году Селиванова всё же арестовали и секту вроде как разогнали, если точнее, разогнали столичный «корабль». Но как Михаил Назарович Соковников избежал преследования? — спросил Шумилов.
— О-о, Алексей Иванович, не так быстро, — усмехнулся Сулина. — Вы слишком торопитесь, а в этом деле торопиться не надо. Тут одно цепляется за другое… Начнём с того, что в 1810—20 годах к Селиванову на «радения» ходило великое множество людей. Самих скопцов, как показало расследование 1820 года, в столице проживало всего-то сто десять человек, казалось бы, совсем немного. Но великое множество народа примыкало к ним, так сказать, идейно. Были среди этих последователей и весьма влиятельные люди. Среди последних следует упомянуть, например, полковника Семёновского полка Алексея Григорьевича Милорадовича… или Екатерину Филлиповну Татаринову, дочь няни Великой княжны Марии Александровны. Екатерине Филлиповне очень понравилась обрядовая сторона скопчества — белые одежды, красивые песни религиозного содержания — да только физическое оскопление ей пришлось не по душе. И в 1817 году она от Селиванова откололась…
Документальное исследование «Уральский Монстр. Хроника разоблачения самого таинственного серийного убийцы Советского Союза» (в двух книгах) посвящено реальной, но совершенно неизвестной ныне истории похищений и убийств малолетних детей в Свердловске в 1938-1939 гг. Автор тщательно анализирует ход следствия на всём его протяжении, вскрывает огрехи и недоработки правоохранительных органов и предлагает читателю свою версию таинственных событий, заметно отличающуюся от официальной.
Разобраны основные версии происшедшего вечером 1 февраля 1959 г. на склоне горы Холатчахль на Северном Урале, восстановлена последовательность действий участников драмы, объяснены логика, причинно-следственные связи и взаимная обусловленность внешне противоречивых событий.
В начале XX столетия в восточных штатах США прокатилась волна немотивированных жестоких убийств. Неизвестный преступник в ночное время проникал в дома и, используя топор, убивал всех жильцов. Сейчас эти преступления связываются с серийным убийцей, оставшимся неразоблаченным. Автор предпринимает попытку проанализировать схожие преступления и на основе современных криминологических представлений понять, совершались ли они действительно одним человеком, и если да, то что им двигало.
История эта будоражит воображение уже не первое десятилетие. О ней написаны книги, сняты фильмы, ей посвящены тысячи страниц интернет-форумов и блогов. Авторы более двух десятков версий разной степени безумия и достоверности на протяжении десятилетий пытались вогнать странные и противоречивые события в прокрустово ложе собственной логики, отсекая то, что ей противоречило и добавляя то, что, по их мнению, добавить следовало. Но истинная картина случившегося вечером 1 февраля 1959 г. на склоне горы Холатчахль на Северном Урале так и не была установлена.
Сюжет романа основан на реальных событиях — убийстве в августе 1885 г. в самом центре столицы, в гостинце «Знаменская», неизвестного мужчины. Преступление без очевидного мотива, произошедшее при весьма загадочных обстоятельствах, стало широко известно и вызвало немалый переполох среди обывателей. Вместе с героями романа — частным сыщиком Шумиловым и чинами Сыскной полиции — читатель пройдет все зигзаги расследования, каждый шаг которого переворачивал картину случившегося с ног на голову.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
В основу романа «Маятник» положена реальная история убийства в августе 1883 г. в центре Санкт-Петербурга, в доме № 57 по Невскому проспекту, 13-летней девочки Сарры Беккер. Преступление и его последующее расследование вызвали большой интерес современников и прессы. Неординарные обстоятельства этого убийства нашли отражение в учебниках психиатрии и криминалистики дореволюционной поры. В 2006 г. издательство «Крылов» выпустило сокращённый вариант романа под названием «Бриллиантовый маятник».
Сюжет романа «Лекарство от долгой жизни» основан на реальных событиях, связанных со скоропостижной смертью владельца крупной пароходной компании Николая Максименко, последовавшей в октябре 1888 г. Расследование тривиальной смерти от тифа привело к раскрытию хитроумного заговора с целью захвата доходного предприятия. В 2006 г. сокращенный вариант книги под названием «Царская экспертиза» вышел в издательстве «Крылов». Настоящее издание представляет собой авторский вариант текста.
Роман «Гувернантка» является хронологически первым в серии «Невыдуманные истории на ночь». Сюжет его основан на реальных событиях — обстоятельствах расследования подозрительной смерти в апреле 1878 г. Николая Познанского, 18-летнего сына жандармского полковника (в романе — Прознанский). В отравлении была заподозрена домашняя воспитательница, предположительно состоявшая в интимных отношениях с молодым человеком. Интригующие перипетии этого расследования широко обсуждались прессой тех лет.