Сколько золота в этих холмах - [73]

Она отчасти произнесла это в шутку, но на взрослом лице Сэм выражение торжественности. Сэм берет руку Люси, нащупывает вену на запястье. Люси в свой черед находит вену Сэм. Она дожидается, когда успокоится их кровь, когда биения их сердец будут совпадать. Они начинают с чистой страницы.

– Я обещаю, что не уйду, – говорит Люси.

– Теперь я это знаю. Просто… – Сэм сглатывает слюну. – Я думала, ты тоже убежишь. Потому что ты так похожа на нее.

– На кого? – В голове у Люси странный свист, хотя сейчас безветрие. Ее руки и ноги холодеют. Она отпускает руку Сэм.

– Я тебе сто лет назад пыталась объяснить. У реки. Ба мне сказал, и я думаю, ты тоже заслуживаешь правды. Ма бросила нас.

Люси смеется. Ей не удается напустить на себя беззаботный вид. Тошнотой к горлу подступают ее детские ха-ха-ха – звук растрескавшейся жары. Сэм начинает говорить, но Люси закрывает уши руками и идет вниз по ручью.

* * *

Люси в одиночестве бросает камни в воду. Когда усталость заставляет ее прекратить, она смотрит на свое отражение в бездвижной воде и начинает снова.

Она становится похожей на себя.

Люси много лет знала, что ба три года был мертвецом, хотя после той грозы еще жил. Теперь она знает, что его убило с такой же неизбежностью, как виски, как угольная пыль в легких. Ма нанесла ему рану, которая гноилась три года.

– Прости, – говорит Люси. Если призрак ба и слышит ее, то никак не дает ей знать об этом.

«Красота – это оружие», – говорила ма. «Не ставь себя в положение обязанной», – говорила ма. «Умница моя», – говорила ма. «Богатство выбора», – говорила ма. Ма, которая дробила золото так же, как она дробила семью. Люси помнит мешочек, спрятанный между грудей ма. Он оказался пуст, когда шакалы добрались до него, но так было не всегда.

Медленно и неповоротливо, с опозданием на восемь лет, Люси вспоминает, как ма достала носовой платок из этого мешочка тем вечером, когда пришли шакалы. Как она поднесла его ко рту. Как раздулась ее щека с одной стороны, и как она больше в ту ночь не открывала рта. Как быстро прошла эта припухлость – припухлость размером с небольшое яйцо, размером с золотой самородок за щекой женщины, которой хватило ума спрятать его там. Шакалы так и не нашли самородка Люси, которого хватило бы больше, чем на один билет.

Все эти годы Люси носила любовь ма, как оберег от тягот жизни. Теперь этот оберег превратился в тяжкий груз. Неудивительно, что Сэм умалчивает о некоторых вещах. Люси опускает голову между колен. Почему Сэм сказала ей об этом сейчас?

А потом она с тяжелой головой, слыша гул крови в ушах, вспоминает сундук ма. Его тяжесть, когда Сэм в одиночку поднимала его на Нелли. Сэм тоже несла в себе груз любви ба, а Люси не подставила ей плечо в тот день. А должна была. Она должна была оставаться верной себе. Она должна была остаться – в тот день, и на следующий день на берегу реки пять лет назад, и в этот день. Она всегда должна была оставаться с Сэм. Она остается. Она кидает в воду последний камень, разбивает это изображение на части. Это всего лишь вода. Она бежит назад тем путем, которым прибежала сюда.

* * *

Она чуть не опоздала. Сэм собирает вещи.

– Я подумала… – говорит Сэм, и между ними витают старые укоры, старые обвинения, старые тайны, старые призраки. Как их похоронить?

Люси достает нож из мешка Сэм. Просит Сэм подрезать ей волосы.

* * *

Люси боится, становясь на колени с Сэм за спиной. Боится не ножа – боится себя. За последние годы ее жесткие волосы выросли наконец прямыми и блестящими, как и говорила ма. Что, если она станет такой же тщеславной, как ма? Такой же эгоистичной?

Она закрывает глаза, чтобы не видеть. Падают пряди, открывается ее шея. Легкость.

Она начинает понимать, что существует место между миром, к которому стремился ба, и миром, которого хотела ма. Его мир в сравнении с миром ма – потерянный, обреченный, его настоящее и будущее погружено во мрак. А ее мир настолько узкий, что может вместить лишь ее одну. Место, куда Люси и Сэм могут прибыть вместе. Чуть ли не новый вид земли.

Сэм замирает.

– Мне перестать? Я не вижу.

Полная темнота. Час шакала, час неопределенности – это прошлое. Люси не может вспомнить, какому существу принадлежит этот час.

– Продолжай.

Когда Сэм заканчивает, Люси встает. Огромный груз упал с ее головы. Срезанные волосы соскальзывают с колен. Она вспоминает: это час змеи. Ее волосы лежат на земле, безжизненные, и они вовсе не так дороги для нее, как она думала. Она хочет пнуть их. Сэм удерживает ее.

Сэм начинает копать.

Люси, поняв, присоединяется к ней. Ма не ошибалась, но и права не была. Красота – это оружие, никто не может победить обладателя красоты. Красота обернулась против Сэм и против Люси. Они опускают в могилу эти длинные, отливающие блеском волосы, которые ма намеревалась передать обеим своим дочерям. Прежде чем утрамбовать землю, Сэм роняет туда серебряную монетку.

* * *

Люси просыпается рано. Вскидывает руку к голове. Осторожно приближается к ручью.

Волосы ее подстрижены до дюйма ниже ушей, длина их повсюду одинакова. Стрижка не мужская и не женская. Даже не девчоночья. Словно горшок, перевернутый дном вверх. У Люси и Сэм до пяти лет были такие стрижки, потом ма стала заплетать им косички.