Сколь это по-немецки - [25]

Никто никогда не слышал, как звонят будильники. Чтобы пробудить тревогу, достаточно их присутствия. Но люди отворачиваются. Отведя вспотевшую руку, проворно поворачивает кругом посланник; так же поступает, изрешетив лицо и грудь расстреливаемого пулями, и спецкоманда. Даже мужчина, задумчиво разглядывающий желтую струю своей мочи, бьющую в белую эмаль писсуара, в конце концов отвернется. Отвернуться значит распрощаться. Отвернувшись, шлют нам свои художественные ценности китайцы — не в знак дружбы или восхищения, а просто чтобы не видеть, как на их сокровища падают наши атомные бомбы.

Ясное дело, ты самый настоящий пророк, говорит Гвен Гарри, за обсуждением мессианской символики в мозаиках третьего века, периода, известного своей беспросветной печалью и унынием. Ты имеешь в виду нашу эру или до нее, спрашивает Гарри. Только что ушедший рассыльный «Юнайтед Парсел» — муж Гвен. Теперь они вольны отправиться в постель до половины шестого, когда муж вернется. Гвен ставит будильник и раздевается. Может, повернешься, говорит Гарри.

Послание адекватно

Число вагонов в поездах линии F считается адекватным. Ранним утром в часы пик под поезд ежедневно попадает по меньшей мере восемь человек. Это число считается допустимым. На следующий день ближайшие родственники, развернув утреннюю газету, могут сравнить на первой странице достижения своего любимого с достижениями прочих жертв. В практику газет вошло эти достижения приукрашивать. За незначительное вознаграждение жертва может на день получить посмертное почетное членство в столовой Йеля или Принстона. Все прошлое усопшего предстает теперь, так сказать, адекватным. Занимающиеся несчастными случаями в подземке репортеры называют это «подстроиться под смерть». Каждое утро люди покорно готовятся еще к одному дню в конторе. До свидания, стол, говорят они, покидая свое жилище. До свидания, стул. До свидания, до свидания. В этот час мебель кажется адекватной. Они вполне готовы прожить с ней еще пятьдесят лет.

Несогласные с тем, что число вагонов в поездах линии F адекватно, были вынуждены уйти в подполье. Говорят, они сплотились в некое движение. Они собираются не реже раза в неделю, обсуждают протокол предыдущего собрания и составляют повестку следующего. Все очень демократично. То и дело кровавится новое лицо. Люди изгоняются на процессуальной основе. Движение наводнено агентурой, нанятой системой подземных линий из рабочей среды. Как всегда и бывает, тайные агенты наиболее воинственны. Не будь тайных агентов, собрания бы стали невыносимо скучны. Агенты поднимают вопрос об адекватной реакции на ежедневные потери от несчастных случаев. В результате в Квинсе взрывают несколько кирпичных зданий. Делается это, правда, абы как. Каждый раз кто-то плошает и приносит не тот запал для динамита. Большинство разрушенных домов — приюты для сирот и престарелых. Каждый случай непременно вызывает бурю протестов, но за закрытыми дверями городские власти не скрывают улыбки — они не зря изучали в NYU статистику.

Когда Гвен впервые употребила слово «адекватный», ее муж как раз только что приобрел подержанный автомобиль с откидным верхом. На обед пригласили Гарри. От замечания Гвен он пришел в замешательство. Имела ли она в виду жареную печенку, купленный автомобиль, «Юнайтед Парсел», своего мужа… или, быть может, букет бархоток за пятьдесят девять центов, который Гарри купил на Центральном автовокзале? Адекватными могут быть как понимание своего прошлого, так и средства воздействия на свое будущее. Почти адекватным можно счесть моторизованное воинское подразделение, которое с трудом продвигается под огнем, не зная, где и когда сможет снова заправиться.

Какими средствами можно придерживаться адекватной жизни? Ну, всегда имеются общественные заведения и, наконец, общественные бани. На расстоянии двух тысяч световых лет целая планета потратила треть своей жизни, пытаясь воспроизвести венский ресторан. Что с помощью экстрасенсорного восприятия и было достигнуто. Ресторан, размером с Кентукки, обошелся в одну руку и одну ногу. И в самом деле ресторан производил впечатление. Первый же зашедший туда перекусить посетитель с нашей планеты наверняка сказал бы, что пища адекватна.

Жена нашего Президента читает в переводе французские романы и мечтает, что неожиданные посетители скрасят однообразие ее жизни. Она редко покидает постель. В ногах у нее лежит верный пудель. Мадам Бовари, c’est moi, сказала она Гарри, когда тот в поисках мужского туалета нечаянно зашел в ее спальню. Разволновавшись, он пытался найти адекватный ответ. Проходят минуты, часы. Какими же возмутительными средствами он был готов воспользоваться, лишь бы не поступиться запасами своей фантазии.

Договоренность о получении послания

Тут возвращаются фантазии о времени. Возвращаются дремучие джунгли и чучела леопардов, изобильная кухня с черепаховым супом и жарким из мула. Мужские фантазии преисполнены неотступной потребности унизить Принцессу… заставить ее, подхватив корону, делать бутерброд: ветчина и домашний эмменталь, моя прелесть. Гарри терпеливо дожидается своего бутерброда. Не забудет ли она листик салата? Ждет он также и письма, которое отменит назначенное ему свидание. На досуге он, как и большинство мужчин, подчиняет нагих женщин. Каждый листок его календаря заполнен новыми кандидатками.