Склад = The Warehouse - [123]

Просто маленькая пластиковая коробочка. Но ему приятно было знать, что она лежит в выдвижном ящике рядом с раковиной, а после встречи с Риком Пакстон стал носить ее в кармане и, чувствуя потребность успокоиться и сконцентрироваться, прикасался к пластику подушечкой большого пальца.

Просто хотелось, чтобы флешка была под рукой. Хотелось иметь при себе то, что обладало такой разрушительной силой, это заставляло его что-то чувствовать. Сказать, что он благодаря флешке чувствовал себя хорошо, было бы неверно. Не то слово. Он не знал, какое слово тут бы подошло. Он просто знал, что флешка тяжелее, чем кажется.

Он положил ее на стол, ближе к себе, чем к Имбер.

– Что она сделает?

Имбер подалась вперед, как бы желая взять флешку, но Пакстон прикрыл ее рукой.

– На ней вирус, – сказала Имбер. – Он запустит подруливающие двигатели на облачных спутниках. Уведет их с орбиты, совсем чуть-чуть. Несколько недель никто не заметит, потом они совсем сойдут с орбиты и упадут на землю. Все Облако встанет. Сведения о доставке, навигация дронов, система учета кадров, банковская система. Удар будет не смертельным, но Облако долгое время не сможет от него оправиться. Возможно, за это время возникнет и укоренится что-то другое.

– Многие пострадают, – сказал Пакстон. – Многие лишатся работы. И жилья.

Лицо Имбер приняло выражение, какое бывает у спортсменов в ответственный момент: решительное, сосредоточенное. Глаза сужены, губы поджаты.

– Система порочна. Единственный способ поправить дело – сжечь ее дотла и строить заново. Ничего хорошего в процессе не предполагается.

– А что, если не сработает?

Имбер чуть улыбнулась:

– Тогда будем считать, что предприняли попытку. Это лучше, чем даже не попытаться.

У Пакстона болели ступни и спина. В животе ощущалась тяжесть, он раздулся от Облачных Бургеров. Во рту по-прежнему ощущался вкус вишневой эссенции. Он не любил вишню.

Пакстон подтолкнул флешку к Имбер, она схватила ее и вставила в USB-разъем планшета. Постучала пальцем по экрану. Система затребовала пароль. Пакстон наклонился над столом и провел часами перед сенсором.

– Валяй, – сказал он едва слышно.

Имбер постучала пальцем по экрану планшета. Пакстон сидел, желая, чтобы вот сейчас открылась дверь и вошел Добс. Чтобы он увидел. Пакстон не понимал, то ли ему хотелось, чтобы кто-то остановил их, то ли чтобы увидел, что они делают.

Пакстон наблюдал за Имбер. Прошла минута.

Наконец Имбер выпрямилась и с облегчением выдохнула.

– Есть? – спросил Пакстон.

Она улыбнулась ему настоящей улыбкой человека, переживающего глубокое чувство, и ему захотелось закупорить эту улыбку в бутылку и унести с собой в кармане.

– Ты совершил героический поступок, – сказала она.

– Нет, – тихо сказал он. – Нет, нисколько, – сказал он, повысив голос.

– Обсудить это можно потом, а сейчас пора уходить, – сказала Имбер.

Она поднялась с места и двинулась к двери. Пакстон пошел за ней. Он не знал почему, но пошел. В этот момент ему казалось верным следовать за ней. Она знала, что он идет следом, но не остановила его, позволила ему пройти с нею к лифтам, где Пакстон провел часами перед сенсорной панелью. Они стояли и ждали. Имбер переминалась с ноги на ногу, как будто хотела сорваться с места и побежать. Пакстон следил за выходом из зала, надеясь, что никто не выйдет и не увидит его.

Двери открылись, и из лифта вышли Добс с Дакотой.

Они стояли в своих светло-коричневых формах, как две плиты из песчаника. Оба почти одновременно кивнули Пакстону, затем повернулись к Имбер и осмотрели ее с ног до головы, как бы пытаясь вспомнить, кто это.

Пакстон онемел. Он не знал, что сказать. Он видел себя со стороны, стоящим рядом с Имбер, Дакотой и Добсом, и они знали, просто поняли, что случилось несколько минут назад.

Игра окончена. Время идти. Идти по следам Циннии.

Дакота начала было что-то говорить, но Пакстон кашлянул, прочистил горло и сказал:

– Новенькая. Я ей тут все показываю. Провожу обратно в вестибюль.

Добс кивнул:

– Когда проводишь, зайди ко мне. Надо поговорить.

Пакстон кивнул, набрал воздуха и не выдыхал, пока они с Имбер не вошли в лифт и двери за ними не закрылись. Выйдя из лифта, они оказались рядом с остановкой трамвая.

Стоя в толпе людей в разноцветных рубашках, Пакстон чувствовал себя так, будто находится в свете прожекторов, как будто в любой момент все взгляды могут обратиться на него, но ничего не произошло. Он был просто одним из множества движущихся людей. Имбер стояла, глядя во все глаза, почти дрожа, не желая быть пойманной.

Они сели на трамвай и доехали до Прихожей. Пакстон был в голубой рубашке, никто не обращал на них внимания, пока они шли к ярко-освещенному белому прямоугольнику, внешнему миру. Навстречу им катились волны горячего воздуха, коробя ландшафт. Наконец они дошли до порога между темнотой и солнечным светом. Стоял август, это было легко забыть людям, не выходившим на открытый воздух. Солнечный свет, упав на открытую часть предплечья Пакстона, оставил на ней ожог.

Сзади дул прохладный ветерок из здания, там оставалось все, что может понадобиться человеку, и получить это можно было, лишь нажав кнопку.