— Я чувствую, что с тобой что-то происходит.
— Ну что ты, родная.
— Ты что-то таишь от меня.
— Ничего.
— Ты уверен? Совершенно уверен?
— Совершенно.
— Тогда обними меня крепче. Вот так…
И лодка плыла, не управляемая никем.
Страсть и ее утоление… Но пришла осень, и лодку вытащили на берег. Положение на бирже выровнялось, но Пегти подхватила корь. Томми задавал массу вопросов о разнице между обыкновенными бомбами, бомбами атомными, водородными, кобальтовыми и всякими прочими, о которых шумели радио и газеты. К тому же неожиданно ушла прислуга.
Тайные желания — это, конечно, любопытно. Возможно, он действительно втайне мечтал убить кого-нибудь или жить на островах Южных морей. Но ведь у него есть обязанности. Есть двое детей и жена, которой он явно не стоит.
Разве что после Рождества…
Но зимой из-за неисправности проводки загорелась комната для гостей. Пожарные погасили пламя, убыток был невелик, никто не пострадал, но пожар на время выбил всякие мысли о Томпкинсе. Сначала надо было отремонтировать комнату, так как мистер Уэйн очень гордился своим красивым старым домом.
Биржу все еще лихорадило в связи с международным положением. Ох уж эти русские, эти арабы, эти треки, эти китайцы… Межконтинентальные ракеты, атомные бомбы, спутники… Мистер Уэйн проводил в своей конторе долгие дни, а иногда и вечера.
Томми заболел свинкой. Надо было перекрыть кусок крыши. А там подошло и время спускать лодку на воду.
Год прошел, а у него так и не нашлось времени, чтобы поразмыслить о своих тайных желаниях. Разве что в будущем году. А пока…
— Ну, — спросил Томпкинс, — все в порядке?
— Да, все в полном порядке, — ответил мистер Уэйн. Он встал со стула и потер лоб.
— Вернуть гонорар?
— Нет. Все было как надо.
— Ощущения никогда не подводят, — сказал Томпкинс, похабно подмигивая попугаю. — Что там у вас было?
— Мир недавнего прошлого, — ответил мистер Уэйн.
— Их тут полным-полно. Что ж, выяснили вы, какие такие у вас тайные страстишки? Поножовщина? Южные острова?
— Мне бы не хотелось обсуждать это, — ответил мистер Уэйн вежливо, но твердо.
— Почему-то никто не хочет со мной об этом говорить, — обиженно пробурчал Томпкинс. — Будь я проклят, если понимаю почему!
— Это потому… мне кажется, что мир потаенных желаний каждого столь интимен… Я не хотел вас обидеть. Как вы думаете, удастся вам сделать это постоянным… Я имею в виду мир по выбору…
Старик пожал плечами:
— Пытаюсь. Если выйдет, вы услышите об этом. Все услышат.
— Это верно. — Мистер Уэйн развязал сверток и выложил на стол его содержимое. Там была пара армейских сапог, нож, два мотка медной проволоки, три маленькие банки говяжьей тушенки.
На мгновение глаза Томпкинса загорелись.
— Подходяще. Спасибо вам.
— До свидания, — сказал мистер Уэйн. — Это вам спасибо.
Мистер Уэйн вышел из лачуги и быстро пошел по серой гравийной насыпи. По обе ее стороны, насколько хватал глаз, лежали плоские россыпи обломков серые, черные, бурые. Эти простирающиеся до горизонта равнины были прахом разбитых мертвых городов, обломками испепеленных деревьев, белою золою сожженных человеческих костей и плоти.
— Что ж, — сказал вслух мистер Уэйн, — во всяком случае как аукнулось, так и откликнулось.
Этот год, проведенный в прошлом, отнял у него все, чем он владел. Туда же для ровного счета ушло и десять лет жизни. Может, это был сон? Все равно — он стоил того. Теперь надо только выбросить из головы мысли о Дженнет и ребятишках. С ними покончено навсегда, разве что Томпкинсу удастся улучшить свое изобретение. Надо думать лишь о том, как выжить самому.
С помощью наручного счетчика Гейгера он нащупал безопасный проход через развалины. Надо вернуться домой до наступления темноты, пока крысы еще не вышли из нор. Если не торопиться, он может пропустить вечернюю раздачу картошки.
