Склад миров - [2]

— А это часто бывает? — обеспокоился мистер Уэйн.

— Время от времени.

— Мне бы не хотелось умереть, — заявил мистер Уэйн.

— Вероятность ничтожна, — ответил Томпкинс, косясь на сверток в руках мистера Уэйна.

— Ну, раз вы так говорите… Но откуда я знаю, что все это будет в действительности? Ваш гонорар столь велик, что на него уйдет все мое имущество. Почем я знаю, может, вы просто дадите мне наркотик и все, что произойдет, мне просто приснится? Отдать все состояние за щепотку героина и жалкую лживую болтовню?!

Томпкинс успокаивающе улыбнулся:

— То, что происходит, нисколько не похоже на действие наркотиков. И на сон — тоже.

— Но если все это происходит в действительности, — раздраженно сказал мистер Уэйн, — то почему я не могу остаться в мире своих желаний навсегда?

— Над этим я сейчас и работаю, — ответил Томпкинс. — Вот почему мои гонорары так высоки. Нужны материалы, нужно экспериментировать. Я пытаюсь изыскать способ сделать переселение в вероятностный мир постоянным. Но пока мне никак не удается ослабить связи человека с его истинным миром, и они притягивают его обратно. Самым великим чудотворцам не разорвать этих связей одна лишь смерть способна на это. И все же я надеюсь.

— Если получится — будет просто замечательно, — вежливо вставил мистер Уэйн.

— Еще бы! — вскричал Томпкинс с неожиданной горячностью. — Тогда я превращу свою жалкую лавчонку в ворота всеобщего исхода. Я сделаю пользование моим изобретением бесплатным, доступным для всех. Все люди смогут уйти в мир своих истинных желаний, в мир, к жизни в котором они действительно приспособлены, а это проклятое место останется крысам и червям.

Томпкинс оборвал себя на полуслове и вновь стал холоден, как лед.

— Боюсь, я немного увлекся. Пока я не могу предложить вам переселения с этой Земли навсегда. Во всяком случае такого, в котором не участвовала бы смерть. Возможно, я этого никогда не смогу. Сейчас я в состоянии предоставить вам только каникулы, перемену обстановки, вкус и запах другого мира и обозрение ваших тайных стремлений. Мой гонорар вам известен. Я возвращу его вам, если вы останетесь недовольны испытанным.

— Это очень мило с вашей стороны, — сказал мистер Уэйн совершенно серьезно. — Но есть еще одна сторона, о которой мне тоже говорили друзья. Я потеряю десять лет жизни.

— Тут уж ничего не поделаешь, — ответил Томпкинс. — И их я вам вернуть не смогу. Изобретенный мною процесс требует страшного напряжения нервной системы и соответственно укорачивает жизнь. Это одна из причин, по которым наше так называемое правительство объявило мое дело противозаконным.

— Однако оно не очень-то решительно претворяет этот запрет в жизнь, заметил мистер Уэйн.

— Да. Официально дело запрещено как опасное шарлатанство. Но ведь чиновники тоже люди. Им так же хочется убежать с Земли, как и простым смертным.

— Но цена! — размышлял мистер Уэйн, крепко прижимая к груди свой сверток. — Да еще десять лет жизни! И все это за выполнение каких-то тайных желаний. Нет: надо еще подумать.

— Думайте, — безразлично отозвался Томпкинс.

Мистер Уэйн думал об этом по пути домой. Он размышлял о том же, когда его поезд подошел к станции Порт-Вашингтон на Лонг-Айленде. И ведя машину от станции к дому, он все еще думал о хитром старом лице Томпкинса, об отраженных мирах и об исполнении желаний.

Только когда он вошел в дом, эти мысли исчезли. Дженнет — его жена — тут же попросила его поговорить с прислугой, которая опять напилась. Сынишка Томми потребовал, чтобы ему помогли наладить парусную лодку, которую завтра полагалось спустить на воду. А маленькая дочурка все порывалась рассказать, как прошел день в ее детском садике.

Мистер Уэйн вежливо, но твердо поговорил с прислугой. Помог Томми покрыть дно лодки медной краской. Выслушал рассказ Пегги о приключениях на детской площадке. Позже, когда дети легли спать, а он и Дженнет остались в гостиной, она спросила, нет ли у него неприятностей.

— Неприятностей?

— Мне кажется, ты чем-то обеспокоен, — сказала Дженнет. — Много было работы в конторе?

— Да нет, как обычно.

Разумеется, ни Дженнет, ни кому-либо другому он не собирался говорить про то, что брал на день отпуск и ездил к Томпкинсу в этот идиотский Склад Миров. Не собирался он и разглагольствовать о праве настоящего мужчины на то, чтобы хоть разок в жизни удовлетворить свои потаенные желания. Дженнет с ее практическим умом не поняла бы его.

А потом началась горячка на работе. Уолл-стрит била паника из-за событий на Дальнем Востоке и в Азии, акции скакали вверх и вниз. Мистеру Уэйну приходилось очень много работать. Он старался не думать об исполнении желаний, на которые пришлось бы истратить все, что он имел, да еще десять лет жизни в придачу. Старик Томпкинс, должно быть, совсем спятил.

По субботам и воскресеньям они с Томми катались на лодке. Старая лодка вела себя прилично, и швы на дне почти не пропускали воды. Томми мечтал о новых парусах, но мистер Уэйн принужден был отказать ему. В будущем году может быть, если, конечно, дела пойдут получше. А пока и старые сойдут.

Иногда ночью, когда дети засыпали, на лодке катались он и Дженнет. Лонг-Айденд-Саунд был прохладен и тих. Лодка, скользя мимо мигающих бакенов, плыла к огромной желтой луне.