Скинькеды - [18]

- Ну что, есть шашки? - спросил Гена.

- А то, - широко улыбнулся Валик, - на имитацию трёх пожаров хватит.

- Когда будем... моделировать?

- А завтра слабо? Чё тянуть-то? - окинул взглядом команду Морошкин.

Из особняка вышли Оля и Света, которые помогали Валентине Сергеевне.

- Ну что, скинькеды, похулиганим? - Алексей явно испытывал прилив вдохновения. - Дэн, ты вместо телевидения будешь снимать, там перед выходом есть непростреливаемое место, где тебя не засекут. Не хочу я такой сюжет на халяву телевизионщикам дарить, мы им потом кассету загоним или на программу «Я всегда с собой беру видеокамеру» отправим.

- Ох, парни, - вздохнула Ольга, - накроют нас медным тазиком. Тоже мне, придумали одиннадцатое сентября.

- Ну так как? - не обратил внимания на её слова Морошкин. - Завтра в десять здесь, мне мать обещала кое-что собрать для ребят. А после обеда у меня как раз смена в «Торнадо». Надо оправдать название этого заведения.

Бганба, глядя на окна «Дома ребёнка», вдруг отвлёкся от темы:

- А мне сюда трудно ходить, чё хотите со мной делайте. У меня такое чувство, будто я во всём на свете виноват. Думал, сегодня не будет, а оно снова.

- Не у тебя одного, - положил руку ему на плечо Перепёлкин, - у всякого психически нормального человека так. Есть, конечно, моральные уроды, которым по барабану, или которые живут по принципу: спасение утопающих - дело рук самих утопающих, и их, похоже, много.

- Но почему мне придушить кого-нибудь хочется? - сам себя спросил Бганба и, согнув и локтях руки, сжал огромные кулаки, рассматривая их, как рассматривают посторонние и ненужные предметы.

- Вот и придушим слегка. Завтра, - подвёл итог Морошкин, - пошли к Запрудину, он давно звал, у него хата пустая. Пиво или вашу детскую кока-колу? Кстати, на даче у него тоже классно, там озеро, можно всем вместе съездить, искупнуться на славу, а то мы сегодня только чуть окунулись. Вода - парное молоко.

Во дворе они по закону подлости напоролись на знакомый «Лексус». На переднем сидении всё длился и никак не мог кончиться долгий поцелуй Ольги Вохминой и её нового друга. Морошкин нагло встал перед лобовым стеклом, буравя брезгливым взглядом сомкнувшиеся лица. Остальным пришлось сделать вид, что они смотрят по сторонам. Наконец в машине почувствовали, что они объект внимания, и парень с искажённым от злобы лицом выскочил на улицу, кинулся было к Морошкину, но, заметив ответное движение огромного Гены, осадил. Театрально имитируя превосходство, сказал резко и чётко, точно был хозяином положения:

- Тебя вежливости не учили? Смотри - поучат.

- Ты, что ли? - уточнил Морошкин равнодушным голосом.

- Я не мараюсь, - с пренебрежением ответил парень.

Тут же с угла подъехала «БМВ», из которой выпрыгнули, как пружины, два здоровяка. Один из них в два прыжка оказался рядом.

- Э, мурзики, двинулись отсюда, пока я вас «вискас» есть не заставил.

- Ты бы ещё с противотанковой гранатой на нас вышел, - сказал Морошкин и спокойно направился к подъезду.

- Умник, хайло своё закрой и больше не открывай, а то в следующий раз дышать разучишься, губошлёп. А ты, чурка, чё вылупился? - перестроился он на самого крупного Гену.

Бганба в ответ только осуждающе покачал головой и устремился в другую сторону.

- Увидимся, - буркнул он себе под ноги.

Ребята стали расходиться, лишь Ольга и Света презрительно смотрели на сидевшую в салоне Вохмину. У подъезда Морошкин остановился и повернулся к девочкам:

- А вы говорите... «Накроют нас медным тазом». Да мы под ним сидим и нос высунуть боимся. А некоторые под этим тазом родились... Вы как хотите, а я объявляю им войну, - в довершение фразы он хлопнул дверью.

* * *

Света и Ольга пришли к Валику вместе. За ними появились Морошкин с Перепёлкиным, позвякивая бутылками в полиэтиленовых пакетах, потом Бганба, последним явился Иванов. Он был явно взволнован, что тут же сканировал Морошкин.

- Что стряслось? - спросил Алексей.

- Отец устроил матери скандал за благотворительность, а я ему - за жадность. В первый раз в жизни получил затрещину, ну и пропел он мне старую песню, кто кого кормит. «Ради кого это всё?!» - завопил, передразнивая отца, Денис. - «Помогать надо, но всем не поможешь, надо же рассчитывать всё, всё считать надо!..» Ох, и противно мне стало. Короче, ушёл я. Ночь в моём распоряжении.

Девушки что-то колдовали на кухне, ребята собрались в гостиной, детально обдумывая проект предстоящей операции. Сидели на полу вокруг плана эвакуации из «Торнадо», то ли как полководцы, то ли как казаки, пишущие письмо турецкому султану. В главные действующие лица настырно просился Валик, мотивируя ещё и тем, что это он раздобыл шашки. Никто особенно не возражал. Морошкину отводилась роль открывателя дверей, а дальше он, как работник «Торнадо», должен был помогать эвакуации посетителей. Денис, как повелось, - снимать. Поэтому придётся помириться с родителями и взять камеру. Перепёлкин с машиной будет дежурить у соседнего офисного здания, чтобы не привлекать внимание. Бганба - прикрывает в случае чрезвычайных обстоятельств, ловит пустую сумку, сброшенную Валиком с крыши, а так - просто прогуливается рядом. Можно даже с девочками, если они будут настаивать. Иванов тут же предложил и решение о публикации кадров.