Скифские саги - [30]

— Великий Ариман! Могущественный Ариман! Благодаря силе и могуществу Хозяина!

Желая выслужиться перед Ариманом, дэв вылил на скифа сосуд грязи, обвинив кочевника в противоестественной связи с Черным Ветром, Тофисом и прочими предателями-дэвами, в попытке похитить несметные сокровища Красных гор, в богохульстве и вероотступничестве.

Показания Груумина пришлись по душе судьям. Дэв получил благодарность и награду — большую бутыль священного вина.

— Чтоб тебе подавиться! — пробормотала душа Скилла, которой не разрешили опровергнуть лживые показания дэва.

Последним был вызван Сфинкс. Он вел себя очень прилично, дав Скиллу неплохую характеристику. Уходя, он словно невзначай приблизился к душе и шепнул:

— Извини. Я не виноват, что ты очутился здесь. Ариман блокировал окно света и направил пространственный канал прямо в Чинват. Я был бессилен помочь тебе.

— Я не держу на тебя зла, — ответила душа.

Едва Сфинкс покинул залу, Сраоша встал со своего места и объявил:

— Высокий суд приглашает представителя защиты светлейшего Ахурамазду.

В противоположность Ариману бог света появился чудесным образом — он вышел прямо из алтарной стены. Тотчас же весело затрещал огонь в беломраморном алтаре. Ахуры и язаты ликующе запели, злобные духи начали демонстративно переговариваться между собой.

Вежливо склонив голову в знак приветствия, Ахурамазда взошел на возвышение и взглянул на душу. Скилл в свою очередь с интересом рассматривал бога света.

Ахурамазда был очень высок, гораздо выше обычного человека, но ниже дэва или ажи. «Примерно одного роста с Ариманом», — подумала душа. Сходство меж богами было не только в росте. И тот и другой носили маски. Только у Аримана личина была черного цвета, маска Ахурамазды имела розоватый оттенок. Одинаковым оказался и покрой одежды. Похожие плащи, сапоги, шаровары. У бога света они имели белый цвет. Голову Ахурамазды венчала массивная пектораль в форме солнечного диска, холеные белые руки были унизаны перстнями.

— Братья!

Ахурамазда сказал первое слово, и душа вздрогнула. То ли оттого, что это обращение показалось ей слишком неуместным пред лицом слушателей, добрую половину которых составляли злобные духи, то ли оттого, что голос бога света удивительно напоминал голос Аримана. Скилл вспомнил историю, услышанную от странствующего мага. Какие-то непонятные силы преследовали этого мага повсюду, и он пытался укрыться от них. Чародей рассказал скифу в благодарность за кусок мяса и место у костра, что Ариман и Ахурамазда — родные братья-близнецы, зачатые в противоестественной связи гигантской львицы и великого колдуна мифической земли Атлантиды, которая, по уверениям мага, исчезла с лика земли сотни веков назад. Львица тогда родила трех детей — братьев-близнецов Ахурамазду и Аримана, а также Сфинкса. Беглец утверждал, что слышал это от самого Кермуза. Скиф не поверил магу, а через день чародея-странника не стало. Его нашли мертвым в пустыне. Лицо было перекошено гримасой ужаса, а на песке вокруг тела тянулась глубокая борозда, словно след, оставленный гигантской змеёй.

— Братья! Мы разбираем дело кочевника Скилла. Он совершил немало злого, но душе этого человека были не чужды и добрые помыслы. Деньгами, украденными в сокровищницах, он щедро делился с неимущими, он помогал в беде и горе, защищал слабых и убогих. Да, он действительно не верил в богов, но его душе были свойственны высокие порывы. Он заботился о своих друзьях, о своем коне. Захватив в плен нэрси, он не убил ее, а, напротив, отнесся к ней с должным почтением. Если его рука и пускала стрелы, то лишь по суровой необходимости. Ни одно живое существо — ни человек, ни собака — не было убито скифом Скиллом ради развлечения. У него есть лишь один существенный недостаток: он — не ариец, он — человек-насекомое. Но давайте же будем снисходительны к чужим слабостям. Я считаю, что душа кочевника Скилла не заслужила столь сурового наказания, какое предлагает наш брат Ариман. Количество содеянных им злых дел невелико. Думаю, душа Скилла заслуживает того, чтобы отправиться в веси небесного света Гаронманы. Надеюсь, высокий суд поддержит мое предложение.

Правая трибуна встретила речь Ахурамазды дружными хлопками, левая — неодобрительным молчанием. Встал Сраоша.

— Итак, мы выслушали обе стороны, а также свидетелей. Высокий суд вправе вынести два решения. Первое — Скилл признается виновным в страшных злодеяниях, как то: отрицание богов, богоотступничество, богохульство, клятвоотступничество, многократные убийства, надругательства над трупами, воровство, грабеж и прочие, и его душа приговаривается к вечному страданию в царстве Аримана…

Сраоша прокашлялся.

— Да, и оскорбление суда. Всего этого вполне достаточно для того, чтобы передать душу и тело скифа Скилла великому Ариману. Но высокий суд справедлив, и мы не отвергаем возможность другого решения. Если суд найдет, что преступления Скилла уравновешиваются добрыми делами, совершенными им, душа отправится в веси высокого света, а тело будет брошено на съедение собакам.

— Заявляю протест! — завопила душа, памятуя о том, что пределом мечтаний Скилла было окончить свое бренное существование под высоким курганом, политым кровью и вином тризны. — Требую вернуть меня в тело и отпустить на волю!