Скифские саги - [28]

Секретарь перевел дух и оглядел слушателей, пытаясь определить впечатление, произведенное его речью. Но реакция публики вряд ли удовлетворила его: дэвы откровенно зевали, нэрси перемигивались со старичками ахурами, заскучавшие язаты растекались мутными лужицами по полу. Поэтому Сраоша поторопился закончить речь:

— Изложив высочайшей публике деяния и помыслы Скилла, я призываю вас решить его судьбу.

На трибунах началась возня. Слушатели кашляли, разминали затекшие мышцы. Митра стукнул ладонями по столу, призывая к тишине, и спросил:

— Имеет ли душа Скилла сказать что-нибудь в свое оправдание?

— Оправдание? — изумилась душа. — Но я пока не услышал ни одного доказательства моей вины. Жизнь скифа Скилла чиста, словно незамаранный лист пергамента. Но я благодарю высокий суд за объективное изложение истории моей жизни. Правда, хочу внести несколько поправок. В выступление почтенного Сраоши закралась маленькая ошибка. Я никогда не был в Хорезме. Мой отряд действительно направлялся в этот белостенный город, лелея мечту восславить богов в известных своей красотой хорезмийских храмах, но на приграничной реке Алус нас поджидало войско Хорезм-Аблая. Оно помешало нам посетить славящуюся своим благодатным климатом и плодородными землями страну.

— Так-так. — Сраоша заглянул в один из лежавших на столе пергаментов. — Все в общем верно, но при отступлении савроматы, которыми командовал скиф Скилл, убили более ста воинов Хорезм-Аблая. Погиб и сам властитель Хорезма, чье горло пробила стрела с трехгранным стальным наконечником, какие были лишь в горите кочевника Скилла. Душа имеет что-либо возразить?

Душа Скилла хотела недоуменно пожать плечами, но вовремя вспомнила, что их у нее нет.

— Но ведь всадники Аблая тоже стреляли, и их стрелы были не менее острые, чем наши. Ну да ладно, это не столь важно. У меня есть более существенное возражение. Я решительно протестую против утверждений, будто не верю ни в одного бога. Я поклоняюсь скифскому богу-лучнику Гойтосиру, богу-мечу Веретрагне, а также верю в существование Аримана, дэвов, нэрси, Сфинкса, с которыми сталкивался ранее, а также в существование Митры, Сраоши, Рашну, ахуров…

— Довольно! — перебил излияния души секретарь. — Высокий суд не интересует, во что верит душа скифа Скилла, его интересует, во что верил ее хозяин. У суда нет сведений, чтобы Скилл поклонялся Ариману или Веретрагне, а бог-лучник Гойтосир — низшее божество и не заслуживает поклонения.

Душа хотела вспылить, но, вспомнив, что уже имеет одно замечание по поводу оскорбления суда, промолчала.

— Душе нечего больше сказать, — полуутвердительно-полувопросительно заявил Сраоша. Секретарь нагнулся к Митре и быстро о чем-то пошептался. — Высокий суд переходит к рассмотрению позиций сторон. Слово для обвинения предоставляется богу тьмы Ариману.

По зале прокатился легкий гул. Дэвы, нэрси и прочая нечисть приготовились приветствовать своего повелителя, ахуры и язаты приняли как можно более независимый вид.

На этот раз Ариман не стал материализоваться из воздуха, он вошел в залу подобно обычному человеку. Как и в Призрачном городе, лицо бога было спрятано под маской. Под оглушительные вопли своих приверженцев Ариман приветствовал собравшихся и стал на небольшом возвышении близ судейского стола. Он бросил взгляд на Митру, чье холеное лицо мгновенно покрылось бисеринками пота.

Видно, богу зла пришлось не по нраву, что он должен стоять, в то время как прочие сидят. Ариман щелкнул пальцами. На подиуме появился массивный золотой трон, сплошь усеянный крупными дымчатыми опалами. Ариман сел и запахнул полы плаща. Жалобно заблеявший козленок рухнул под ударом невидимого ножа. Бог зла проследил за тем, как кровь наполнила чашу, а затем обагрила мрамор алтаря. Только после этого он взглянул на своего врага, точнее, на то, что от него осталось.

— Славно! — промолвил бог. — Хотя достаточно было отнять у него лук. Без лука скиф — ничто. Но так даже забавнее. — Желая угодить хозяину, оглушительно захохотал Груумин. Душе показалось, что Ариман поморщился. — Я обвиняю эту душу в следующих преступлениях, совершенных ее хозяином. Пять лет назад толпа кочевников, среди которых был и скиф Скилл, ограбила храм Аримана в Дрангиане. Было похищено много золота и драгоценностей, а также мой конь Черная Стрела. Именно этот скакун долгие годы помогал Скиллу уходить безнаказанным от любой погони. Кроме того, четыре луны назад, во время нападения на царский дворец в Парсе, Скилл похитил перстень, который я даровал моему слуге Дарию. Мои стражники преследовали его по пятам, но он сумел ускользнуть, убив многих из них. Скилл осмелился воровским путем пролезть в Призрачный город и убил там нескольких моих слуг. Затем он направился в Красные горы, где продолжал убивать. На этот раз от его руки пал преданный мне дэв. Это лишь краткий перечень преступлений, совершенных кочевником Скиллом в последнее время. На основании вышеизложенного я предлагаю высокому суду признать Скилла виновным в преступлениях против богов и отдать его душу и тело в мое распоряжение.

Левая трибуна поддержала речь Аримана оглушительным ревом. Одобрительно хлопнули в ладоши и несколько старичков ахуров. На всякий случай, чтобы не разгневать могущественного Аримана. Бойко вскочил со своего места Сраоша.