Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2 - [19]

Шрифт
Интервал

Группа В.

«Дунай» в русском эпосе

Единственным известным В. Ягичу случаем употребления лексемы дунай в самобытном русском фольклоре было имя былинного Дуная-богатыря, которого, по мнению В. Ягича, с «Дунаем» фольклора остальных славян роднит лишь эпитет «тихий». Уже приведенный выше материал показал значительно более широкое, чем это представлялось В. Ягичу, распространение лексемы дунай в русском фольклоре и позволил наметить ряд мотивов и черт, роднящих песенный «Дунай» с образом Дуная-богатыря. Однако прежде чем рассматривать эту яркую и трудную для понимания фигуру русского эпоса, остановимся на привлекших меньшее внимание многочисленных случаях употребления лексемы дунай в русском эпосе в иных значениях.

1. «Дунай» в припеве-концовке русских былин, известной преимущественно в Прионежье в вариантах: «Дунай, Дунай, более век не знай», «а Дунай, Дунай, Дунай, да боле петь вперед не знай». Этот припев-концовка как бы ставит некую окончательную границу знаниям и возможностям исполнителя, и поэтому можно говорить в известной мере о пограничной роли этого припева, роднящего его с иными проявлениями пограничных, рубежных функций «Дуная» в русском фольклоре. Весьма вероятно, что прионежская концовка былин по своему происхождению родственна зафиксированным на другой территории припевам виноградий, величаний и «военно-морских» старин (см. выше, сюжеты Б1, Б2, Б4), упоминающим о Дунае, и, как и они, представляет своего рода славление. В пользу этого говорит записанный П. В. Киреевским вариант «Аники-воина» с такой концовкой:

«Тутова Оники и славы поют
Славы поют, да и Дунай поют.
Поют Дунай,
Да и вперед не знай»
(Песни… 1862: 118–119).

Это сопоставление «пения славы» и «пения Дуная», безусловно, заслуживает внимания.


2. «Дунай-река» в русских былинах встречается сравнительно не часто.

а. Богатырь против Дуная-реки, соотнесенной с женщиной или чудищем (змей, соловей, рогатый сокол). Этот сюжет лучше всего разработан в белорусской эпической сказке о богатыре Илье.

Илья, пролежавший 33 года на боку, пьет воду и квас, которые он приносит по просьбе некоего деда, после чего, обретя силу, получает от него приказание «очищать свет». Мать и отец посылают Илью «ляда сечь» – заниматься подсекой. Илья загатил лесом реку Дунай на семь верст. Река разлилась и пошла на все стороны, хотела весь свет затопить. Мать и отец уговорили Илью очистить Дунай-реку, после чего он, на коне и с булавой, отправляется убивать рогатого Сокола, который сидит на 12 дубах и поставляет людей для царя Пражоры. Илья убивает и Сокола, и царя. В конце сказки сообщается полное имя героя – Илья Иванов (Беларускi фальклор 1977: 480).

Известный по этой и другим аналогичным белорусским эпическим сказкам сюжет о сражении Ильи с Соколом достаточно подробно проанализирован В. Н. Топоровым и В. В. Ивановым, показавшими глубокую архаичность белорусского варианта этого восточнославянского сюжета. Неслучайность предшествующего этому сюжету эпизода («первого, неудачного подвига») с рекой Дунаем обнаруживается при сопоставлении его с другими (многочисленными и многообразными) случаями взаимодействия человека и Дуная в белорусском фольклоре; особенно интересно сопоставление с белорусскими волочебными песнями А4, где молодец хочет стрелять сокола, а тот обещает перенести его через Дунай. В других вариантах белорусских и среднерусских сказаний об Илье (Илье Муромце) рассказывается, как он запрудил Десну или Оку, а в некоторых вариантах былины («исцеление Ильи Муромца») он запруживает Непру (Днепр). Мотив борьбы богатыря с чудовищем, как-то связанным с рекой, присущ и другим былинам (ср. соотношение Добрыни, Почай-реки и змея).

В редком печорском варианте былины о Михаиле Потыке герой после брака с Маринкой Лебедью белой спасает по просьбе змеи (являющейся, по другим вариантам, союзницей, повелительницей или ипостасью Марьи Лебеди) ее деток, горящих в ракитовом кусте, для чего приносит (по указанию змеи) в правом сапоге воды с Дунай-реки (Ончуков 1904: № 57).

Эта же устойчивая в русском «мужском» фольклоре связь водного – женского – зооморфного прослеживается в одном из вариантов былины «Илья и Соловей-разбойник», где дочь Соловья держит переправу через Дунай и отказывается перевезти Илью, который убивает ее и делает мост через Дунай (Песни, собранные П. В. Киреевским 1859: 77).

б. Мотив «святости» Дуная. В этом же варианте Илья перед поездкой отправляется «за Дунай», «тому Миколе Заруцевскому» молиться. Правда, в обоих случаях можно предположить, что в этом варианте, носящем следы деградации былинной традиции, не обошлось без влияния «женского фольклора» (ср. А2в – девушка держит переправу и А2е – переправа в церковь). Именно от исполнительницы-женщины (П. С. Пахоловой), вообще необычайно часто упоминающей в своих старинах Дунай, записана былина о Дюке с упоминанием «святой воды» с Дуная. Также от женщины (Субботиной) записана былина, где Добрыня отправляется на Дунай «стрелять <…> да белых утицей» (явная реминисценция свадебного мотива типа БЗ), так что мотивами безусловно положительного отношения к Дунаю-реке и тенденцией к его сакрализации мы обязаны в основном влиянию женской фольклорной традиции на мужскую, былинную.


Еще от автора Дмитрий Алексеевич Мачинский
Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.


Рекомендуем почитать
Эпоха завоеваний

В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.