Скифия глазами эллинов - [75]
Известные нам из речей ораторов дружественные отношения Афин и Боспора в IV в. носили иной характер в середине V в., когда еще независимый от Боспора полис Нимфей стал союзником Афин и их опорой на Крымском полуострове. Возможно, в Нимфее находился афинский военный гарнизон, защищавший этот небольшой полис от боспорских царей, в то время как они захватывали под свою власть одну за другой независимые колонии на Керченском проливе. Измена Гилона произошла в конце долгой Пелопоннесской войны (431—404 гг.), когда Афины шли к поражению. Объединение ряда государств во главе со Спартой победило Афинский морской союз. В него после греко-персидских войн вошли многие полисы и в том числе Нимфей. Об этом известно по афинскому декрету с перечислением взносов разных городов. Нимфею полагалось вносить ежегодно один талант.
В создавшихся условиях Гилон, вероятно, счел целесообразным передать без сопротивления Нимфей во власть боспорского государства, за что, по словам Эсхина, он получил «в подарок Кепы», то есть стал управлять небольшим городом на азиатской стороне Боспора.
Спустя несколько лет отношения Афин с Боспором наладились, и приближенный Сатира Гилон перестал считаться врагом своего отечества. Вероятно, афиняне использовали своего соотечественника для укрепления интересовавших их связей. Например, он мог сыграть положительную роль в развитии хлебной торговли между обоими государствами. Восстановленный в правах гражданства, Гилон отправил на родину своих дочерей и выдал замуж за афинских граждан. При регулярных рейсах кораблей из Афин на Боспор и обратно, надо полагать, дочери Гилона поддерживали постоянную связь с родственниками на Боспоре, и Демосфен знал о них с детских лет.
Как оратор Демосфен неоднократно выступал горячим поборником интересов боспорских царей: сына Сатира Левкона и его детей Спартока и Перисада. Возможно, это диктовалось в первую очередь политическими соображениями и финансовыми расчетами, но и родственные связи имели при этом какое-то значение. Какие бы причины ни лежали в основе поведения Демосфена, остается примечательным фактом то, что именно он внес предложение поставить статуи боспорского царя Перисада, его сына и тестя на афинской агоре.[376] В 355 г. именно Демосфен выступил против предложения Лептина лишить свободы от пошлин (ателии) всех, кроме потомков Гармодия и Аристогитона, которых афиняне особо почитали за освобождение от тирании в конце VI в. Лептин не думал специально задевать интересы Боспора, но хотел с помощью отмены ателии помочь своему государству выйти из затруднительного финансового положения. В результате этой акции Боспору пришлось бы нести большие, чем прежде, расходы в торговых операциях с Афинами.
Демосфен считал меры, предложенные Лептином, недальновидными и призывал сограждан сохранить ателию в отношении боспорского царя Левкона и его детей. Текст речи показывает, сколь детально оратор был осведомлен о размерах и условиях хлебной торговли Боспора и его родины. Эти сведения — серьезный и надежный исторический источник, который ученые неизменно используют в работах по истории Боспора IV в.
Только из речи «Против Лептина» нам известно, что боспорское зерно поступало в Афины гораздо в большем количестве, чем в другие государства, и удовлетворяло половину потребностей Афин в хлебе. Ко времени Демосфена вся боспорская торговля хлебом велась под контролем Левкона. Поэтому оратор подчеркнул, что хлеб ввозится в Афины не только потому, что Боспор им очень богат, но и потому, что Левкон, являясь хозяином, так направляет торговлю.[377]
При Сатире положение было иным. Тогда не один царь, но и некоторые богатые и влиятельные боспоряне, такие, как Сопей, поставляли хлеб и могли считаться благодетелями Афин. Это особенно выделяет Исократ, желая склонить судей решить дело в пользу Сопеида. Сын же Сатира Левкон стал единовластным «господином хлеба». Только благодаря ему, по утверждению Демосфена, Афины получили 400 000 медимнов (16 380 т) зерна, причем продажа велась на весьма льготных условиях. Весь хлеб, вывозимый с Боспора, облагался пошлиной, составлявшей одну тридцатую от объема груза; но зерно, направлявшееся в Афины, освобождалось от пошлины. Поэтому получалось, что Левкон дарил Афинам «10 000 медимнов с 300 000, а с 100 000 около 3000».[378]
Кроме ателии, афинские корабли получили право первоочередной погрузки в боспорских портах. Наряду с Пантикапеем они загружались в Феодосии, вошедшей в состав Боспорского царства в начале правления Левкона. Демосфен упоминает, что там построили новый порт, и моряки считали его не уступающим столичному.
