Сказочные повести. Выпуск десятый - [10]
— Где искать её?.. — пробормотал он с тоской.
Внезапно солнечный луч багровым огнём осветил снежные узоры, окно вспыхнуло и стало похоже на карту. Митя пальцем повёл по снежным иероглифам, бормоча:
— По Волчьему логу до горелого пня…
— Что? — спросила мать.
— Не мешай! — сказал Митя. — От горелого пня до Лысого болота через Кузькин брод…
— Помешался… — сказала — мать, вытаскивая ухватом второй пирог.
— …И овражком до Щучьего озера!
Стрелой Митя кинулся к шубе.
— Ты куда?
Митя сразу поднял дикий рёв. Мать махнула на него рукой.
— Ладно, иди, — сказала она. — Это от твоего крика пироги не пекутся.
И Митя выбежал на улицу.
12
А время в мире останавливалось. Замедляли ход швейцарские часы с гарантией на пятнадцать лет, и те часы, которые продают в стакане с водой, и даже самые точные на свете, которые идут по звёздам…
Лёля сидела на пеньке, с закрытыми глазами; её сердце билось чуть слышно, и каждый удар будто уносил частицу её жизни.
— Теперь веришь? — усмехнулась Чёрная душа.
— Нет, — прошептала Лёля.
— Ещё что-нибудь расскажи, — буркнула Бумажная душа Чёрной. Та кивнула.
— А ты знаешь, зачем Митя поступил в школу?
— Учиться… — едва слышно сказала Лёля.
— Ну да! Чтобы съесть двенадцать учеников из третьего класса и тринадцать из параллельного. А потом он хочет съесть учительницу и дядю Васю.
— Не хочет! — сказала Лёля.
— Хочет, хочет! — сказала Чёрная душа. — Он давно бы их съел, да ждёт, когда зажгут ёлку…
Ах, если бы в это время двенадцать учеников из третьего класса и тринадцать из параллельного и все остальные мальчики и девочки вместо того, чтобы кататься на катке, пришли на помощь Лёле! Но они ничего не знали.
Каток был устроен на деревенском пруду и окружён сугробами. На старте и финише навалом лежали шубы и шапки. Трое мальчишек готовились к старту. А у финишной черты стоял дядя Вася с секундомером.
— Внимание! — скомандовал дядя Вася. — Приготовились! Пошёл!
Он взмахнул рукой и нажал кнопку секундомера. Мальчишки помчались. Остальные вопили:
— Давай, Мишка!.. Сашка, давай!..
Честно говоря, мальчики бежали не очень бойко. Но дядя Вася с изумлением смотрел на часы.
Когда Тимошкин пересёк линию финиша, дядя Вася остановил секундомер.
— Не может быть! — сказал он.
— А что? — окружили его конькобежцы.
— Всесоюзный рекорд! — сказал он и схватился за голову.
Потом с подозрением осмотрел секундомер, послушал, вынул из кармана часы-луковицу с секундной стрелкой.
— А ну, давай ещё раз, — сказал он.
— Можно мне? — спросила Зоя.
— Можно, — кивнул дядя Вася.
Девочка встала на старт. Дядя Вася махнул рукой, и Зоя побежала. Она бежала совсем плохо. Ей даже не помогало «давай-давай», которое кричали мальчишки. В довершение всего она упала и пересекла линию финиша лёжа.
— Мировой рекорд, — сказал дядя Вася как потерянный.
— Ура-а! — закричали ребята.
Зоя встала и, вспомнив, как вела себя чемпионка Москвы Римма Жукова, скромно улыбнулась и поклонилась.
Пробежал Митя.
— Митька! — крикнули ему ребята. — Иди мировой рекорд бить!
— Это не рекорд, это время останавливается!.. — закричал Митя отчаянным голосом. — Лёля… — его голос сорвался.
Ребята посмотрели друг на друга, потом на Митю. Но он уже бежал к лесной опушке.
13
Темнело. Из леса к Щучьему озеру крались тени. Над прорубью стоял дымный туман. Где-то в тучах каркнула ворона, и ветви деревьев будто сомкнулись, закрыв серое небо.
Девочка лежала на снегу. Её ресницы дрожали. Над ней склонились две снежные бабы. Слушая Лёлино сердце, Бумажная душа прошептала Чёрной:
— Сейчас распишется, и сердце остановится…
Обмакнув воронье перо в банку с чернилами, она сунула его Лёле в руку. Девочка открыла глаза.
— Распишись, — сказала Бумажная душа и начала монотонно читать приготовленную расписку: — «Верю, что мальчик Митя не мальчик, а серый волк…»
Лёле было уже всё равно. Она взяла дрожащей рукой расписку, чтобы подписать своё имя. Вдруг раздался отчаянный крик:
— Стой! Стой! — Это бежал Митя, проваливаясь в снег и размахивая руками. Он подскочил к Лёле, выхватил из её рук расписку и разорвал на мелкие кусочки.
Лёля широко открыла глаза, улыбнулась. И в то же мгновение в мире произошло чудо. В городе Ярославле в часовой мастерской на всех часах маятники вздрогнули и пошли быстро и весело. Мастер Петушков будто очнулся, поглядел на часы, пробормотал: «Что это было со мной?» — и провёл рукой по глазам.
А в Митиной избе случилось вот что. Мама, ворчавшая на пироги, которые ни за что не хотели печься, вытащила противень из печи и ахнула: «Только что смотрела!» Пирог сгорел. Она взглянула на ходики, но они шли так звонко, что ни ей и никому другому не могло бы и в голову прийти ничего плохого.
Всюду время пошло быстрее, даже поезда и самолёты во всём мире прибавили скорость! А у Щучьего озера Чёрная душа уже скрутила Мите руки; он старался вырваться.
— Ты что лезешь не в своё дело?! — сказала Чёрная душа. — Тебя трогали?!
— Да-а… — сказал Митя. — Вы же время останавливаете!
— А тебе какое дело?
— Как какое? Время остановится — жаворонки не прилетят! Не будет яблок! Купаться нельзя будет! За ягодами не пойти! Я никогда не перейду в четвёртый класс! И никто никогда не полетит на Луну! Пусти! — вдруг взвизгнул Митя и укусил бабу в руку.
