Сказочники оптом и в розницу - [23]

Кучи мусора в некоторых местах казались просто непроходимыми, словно вьетнамские джунгли (странный какой-то синоним слова "непроходимые", на мой взгляд — довольно глупый, потому что во Вьетнаме сплошная пустыня, и никакими джунглями не пахнет, а говорить так почему-то принято). Круглый и печеный приказывал ветвистому и деревянному проделывать гимнастические упражнения, дабы я мог одолеть завалы. Кащей-то просто делался полупрозрачным и пронизывал кучи насквозь, а бессовестный хлеб с разбегу мог перекатиться через любое препятствие.

— Во! — раздался триумфальный крик Колобка. — Вот оно! А говорили, пропало с концами! Фигушки! Ну, теперь мы живо этого мерзавца Шамана за задницу возьмем!

— Без меня, — брезгливо сказал Кащей.

— Это фигуральное выражение! — сердито сказал Колобок, кидая Кащею сверкнувшую на солнце вещицу. — Лови! И не говори потом, что Колобок — осел, и пользы никакой не приносит!

— Да, это от души! — нервно дергая челюстью, от виденья чего меня прошиб холодный пот, проговорил Големыч. — Вот за это спасибо! Не грех и за задницу… Глым Харитоныч, ведаете, что это за штука ценная?

— Не знаю, не ведаю, — проворчал я. — Что это? Шаманобойка? С ее помощью мы сможем прихлопнуть гадкого шалуна, как муху-цецекатуху?

— Не совсем, — Кащей пустил мне в лицо солнечного зайчика с помощью таинственной ценной штуки. — Это зеркальце.

— Ой! — я прижал к щекам ладошки. — Зеркальце! Скорее давайте его сюда! Хотя… Пока не надо. Я забыл дома рейсфедер.

— Чего? — такого оторопелого вида, как сейчас у Кащея, я не видел никогда в жизни.

— Рейсфедер, говорю. Брови выщипать. А ты думал, зачем? Нарисовать чертеж пленения грозного Шамана путем похищения его с собственного балкона, предварительно выманив его на оный балкон с помощью волшебного вида вяленого палтуса?

— Вы, Глым Харитонович, не в остроумии практикуйтесь, а слушайте, причем внимательно. Это — волшебное зеркальце. Если сказать слова заветные, оно покажет все, что бы вы не пожелали.

— Не покажет, — сказал я. — Я не знаю, я не знаю, я не знаю слов. Хей!

— А зачем вы это три раза сказали? — насторожился Кащей.

— Я один раз сказал. Это эхо.

— А к чему бы такой "хей"?

— Кашлял.

Человек-кость поморщился.

— Не надо ерничать, — сказал он сухо. — Слова знаю я. И мы можем в любой момент узнать, где находится Шаман. И обезвредить его.

— Мне вот что непонятно, — весело сказало дерево, невзирая на свирепый взгляд Кащея. — Как на свалке оказалось чудесное зеркальце. Такая редкая вещь… Ты где его нашел, Колобок?

— Колоб Окк Дедушкович-Бабушкович, — с нажимом отозвался вышеупомянутый. — Еще не хватало мне панибратства с младшим древесным составом.

— Так точ-с, Люлякебок Дабушкович-Берлушкович! — гаркнул ствол, вытягиваясь во фрунт.

— Чего?!!

— Виноват, господин Окк!

— То-то же. Туточки оно было, — показал кругляш, отряхивая тоненькие, изгвазданные по локоть руки. — В этом навозе. Похоже, драконий.

Кащея перекосило. С неожиданной для него резвостью Големыч принялся отряхивать ладони, затем, привычно дернув себя за левое ухо, извлек из воздуха кран, поколдовал над ним и принялся с наслаждением, по-докторски, отмывать один длинный когтистый палец за другим.

— А у вас есть драконы? — осторожно уточнил я.

— Ну, как не быть? Возьми нашего Змиулана. Он же не один. У него семья. Трехголовая жена и двое детишек, Славик и Анечка.

— То есть они…

— Ни в коем разе. Только диких зверей и скот, и только по ночам. Может, какую лошадку под седлом и заели. Вместе с последним.

— Последним из могикан?

— Нет! С седлом, я имею в виду.

— Здорово, — но я мысленно все равно дал себе зарок: никаких конных прогулок по ночам. — Так давайте прямо сейчас и посмотрим, что делает Шаман?

— Нельзя, — строго указал Кащей (он уже закончил водные процедуры и теперь тщательно протирал каждый суставчик полой плаща). — Рано. Конечно, я буду за ним приглядывать, но, пока ты не войдешь в рост и силу, ничего предпринимать не будем. А если он нас победит? Кто тогда Сказочника, то есть тебя, тренировать и наставлять будет?

— Новых найдут, — беспечно сказал я. — Вы же не одни. Так ведь?

— М-м-м, — неопределенно сказал Кащей. — Видите ли, Глым, мы же не просто так тебя выбрали и учить будем. На нас лежит бремя ответственности. Мы являемся наставниками Сказочников буквально с первого их появления. Кроме нас, почитай, никто не сможет нести этот груз. Для этого требуются особые знания, опыт, склад характера. Но что это значит рядом с великой целью, возложенной на нас, миссией, которую мы не просто должны — обязаны, я подчеркиваю, обязаны исполнить!!!

— Да и платят неплохо, — зевнув, закончил Колобок. — Давай, миссионер, расскажи ему про свалку, а я пойду, покемарю.

Но покемарить нашему батону, ему же булке, не пришлось. Кащей поручил ему ответственное, особое и почти невыполнимое задание — поймать дерево, которое загуляло и уперлось на другой конец Свалки, "а ведь без него у нас не получится в полной мере провести наш инструктаж, ты меня понял, я спрашиваю, ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ, СУСЕЧНЫЙ???". Укатившись за деревом, Колобок исчез из поля нашего зрения.

Кащей, как следует откашлявшись, извлек из многочисленных складок своего плаща небольшую засаленную книжицу с огромной кляксой, напоминающей зверя жутконоса, на обложке.