Сказки южных славян - [11]

Визирь поцеловал кайму его халата и сказал: — Могучий царевич! Только что, к превеликому моему горю, я узнал, что ты поселился тут у банщика, а мною погнушался. Я, видно, впал в немилость у царя и у тебя, но, право, безо всякой вины. На это бедняк ответствовал: — Дорогой визирь! Я, право, не хотел, чтобы знали, кто я такой. Пока отец жив, я странствую по свету переодетый бедняком; но вот здесь, в кофейне, меня все-таки узнали. Пришлось мне, поэтому, открыть свое имя и происхождение и поселиться у банщика. Но будет, конечно, лучше и для меня и для моего отца-царя, если я перееду к тебе. И бедняк отправился вместе с визирем в его дом. Здесь гость занял самые большие и пышные покои и зажил по-царски. Столы были всегда накрыты, и слуги вносили без конца вкусные яства. От каждого бедняк отведывал только по кусочку, — как настоящий царевич, — а остальное оставлял нетронутым. Как-то визирь вошел в комнату и видит, что гость отвернулся, подпер голову, сидит, словно чем-то раздосадованный, смотрит через окно в сад и ничего не говорит. Визирь поклонился, и, как полагается, остановился на пороге. Он боялся подойти, пока царевич его не окликнет. Наконец, гость его спросил: — Кто это там, внизу, в саду? Не твои ли это дочери? Прояснилось чело визиря: — Да, мои дочери, господин, — ответил он. Бедняк тоже обрадовался и подозвал визиря к окну. — Вот, — сказал он, — эту, которая помоложе, ты можешь отдать за меня. Визирю было приятно породниться с царем, и он сейчас же велел справить свадьбу; пир шел целую неделю. Так шли дни за днями. Вдруг визирь вспомнил, что царю-то, ведь, ничего неизвестно про свадьбу своего сына.

Он написал ему, поэтому, пространное письмо, все в нем изложил — как и что было, — и отправил в Царьград. Прошло немного времени, и из столицы получился собственноручный ответ султана. Он писал, что очень рад женитьбе своего наследника, и приказывал визирю прислать к нему сына с невесткой, чтобы еще раз отпраздновать свадьбу в своем дворце. Когда визирь и бедняк прочли этот приказ, они поняли, что делать больше нечего: надо ехать в Царьград. Визирь приготовил на дорогу еды и других вещей и послал свою дочь с мужем в столицу. Плохо чувствовал себя самозванный царский сын: он знал, что в султанском дворце ему не сдобровать. По дороге, супруги остановились на ночлег, и вот, всю ночь бедняк думал о том, как бы выйти из беды; наконец, он решил, что для спасения жизни ему оставалось одно: тайком бежать и бросить жену. В это мгновенье занялась утренняя заря, и он увидел, как тихо и безмятежно спала его жена. И охватила бедняка сильная печаль; он нагнулся над спящей и прошептал: — Ах, моя милая, люблю тебя и не могу тебя огорчить, мое ясное солнышко; лучше помру, но не покину тебя. С этими словами он ее поцеловал. Она проснулась, и он весело ей сказал: — Вставай, душа моя, не мешкай; сегодня мы приедем к моему отцу. Они поднялись и к вечеру прибыли в Царьград. Здесь султан принял их так, как отец принимает сына, а царь — царевича. После приема, султан отправил молодую жену в гарем, к своей султанше, а бедняка велел позвать к себе. Тот вошел в царские покои и чуть не упал в обморок от ослепившего его блеска. Он поцеловал колено султана, а тот кивнул хранителю печати, визирям и пашам, чтобы они ушли. Оставшись наедине с самозванцем, он мрачно на него посмотрел, вытащил саблю и закричал:

— Говори собачий сын, кто ты такой и как смел ты рассказывать людям в моем царстве, что ты мой сын, когда у меня никакого сына нет и никогда не было? — Великий государь, — ответил бедняк, — я расскажу тебе всю правду… Вот твоя сабля, а вот моя голова. И он поведал султану все, от начала до конца, и напоследок сказал: — Когда мы ночевали перед Царьградом, я хотел покинуть жену и обратиться в бегство, чтобы спасти свою жизнь. Но когда рассвело и я увидел ее безмятежно спящей, у меня выступили на глазах слезы и я сказал: «Ах, моя милая, люблю тебя и не могу тебя огорчить, мое ясное солнышко; лучше помру, но не покину тебя!» Когда султан это услышал, он опустил саблю и промолвил: — Если у тебя такое сердце и такая душа, ты достоин быть моим сыном. Он велел позвать свою жену и всех придворных и сказал: — Жена! Вот тебе сын! Люби его и его молодую жену, как если бы ты сама носила их под своим сердцем и кормила своею грудью. Лучшего сына нам не надо.

11. БЕК И ЛИСИЦА

Жил-был в одной деревне бедный бек.[1] Кроме коня, собаки и ружья, не было у него никакого другого добра. И потому он ничего не делал, а только охотился. Однажды поехал он верхом на охоту, с ружьем на плече, а собака его бежала рядом. Привел его путь в горы. Здесь он нашел ровное место, привязал лошадь у дерева, а сам, с ружьем в руках, пошел в горы охотиться. И вот, пока он там бродил, появилась откуда-то лисица, подошла к коню и легла рядом с ним. Бек охотился неудачно, ибо ему удалось застрелить только одну серну. Он пришел назад сердитый и недовольный. Увидя лисицу рядом с лошадью, он удивился, но сейчас же прицелился и хотел ее убить. Лисица заметила это, поднялась с места и начала просить князя: — Не стреляй в меня. Я буду сторожить и беречь твоего коня. Бек смилостивился и подарил лисице жизнь. Потом он сел на лошадь, привязал убитую серну за седлом, взял с собою лисицу и поехал домой. Здесь он зажарил себе серну на ужин, а внутренности отдал лисице, чтобы и ей было чем утолить голод. На следующий день бек снова отправился на охоту и взял с собою также лисицу. На той же горной равнине, что и накануне, он привязал лошадь к дереву, а сам ушел в горы, оставив лисицу сторожить коня. Пока он охотился, лисица берегла лошадь; но скоро пришел медведь и хотел ее съесть. Лисица стала просить его не трогать коня, а лучше подождать ее хозяина. — Тогда, — сказала она, — тебе будет хорошо: бек возьмет и тебя к себе в дом и будет нас обоих кормить. Медведь согласился, лег рядом с лисицей и стал терпеливо ждать возвращения князя с охоты.