Сказки уличного фонаря - [21]
Копейка
Всё началось в одном кармане месте с хлебной крошкой, пшеничным колоском и бесполезной копейкой, на которую ничего нельзя было купить. В темноте, пахнущей всеми запахами мира.
Колосок и крошка всё время спорили, что есть счастье.
— Счастье — когда ты один одинёшенек, — хрустела крошка. — Делай себе, что хочешь. Свобода!
— А мы же счастливы, что рядом друг с другом, — шелестели зёрна в колоске. — Плечом к плечу всегда за себя постоим.
— Вы друг другу мешаете, — спорила крошка.
— Нет же, — отвечали зёрна. — Мы дополняем друг друга и составляем одно твёрдое целое.
Так, слушая эти разговоры копейка, нечаянно из дырки в кармане вынырнула на свет.
И оказалась… снова в темноте, в сумке с пустыми бутылками, кисло пропахнувшей пивом. Бутылки постукивали друг о друга, издавая чудесный мелодичный перезвон.
Копейка тоже в такт качающейся сумке стала ударяться о бутылки, внеся собой разнообразие в эту музыку.
— Разрешите погостить, — попросилась она.
— А мы все гости на этом свете, — звякали бутылки. — Все гости, гости, гости…
— Какая хорошая музыка! — нравилась копейке мелодия.
— Только вместе можно издавать мелодию, — брякали бутылки, — Только вместе, вместе, вместе…
— И вы счастливы? — стукалась о бутылки копейка.
— Счастье — это когда все с соборе, в соборе, в соборе…
А копейка даже залетела в бутылку, плюхнулась в пивную каплю, помылась в ней и выплыла наружу. Но вот сумку перевернули и копейка вместе со звоном бутылок выпала на стол, а потом покатилась и упала на пол. Блим! Блим! Несколько раз она подпрыгнула, звеня о кафельную плитку, и закатилась под шкаф. Но, пролежав там не долго, ощутив прикосновение мягкой кошачьей лапы, испытав щекотливое скольжение по полу, полёт, ещё лапу, ещё полёт, удар о стену и — очутилась в человеческих руках, которые вскоре совсем не больно пробили в ней отверстие и повесили на верёвку.
— Опля-ля! — лязгнули на шее у красавицы другие копейки, приветствуя гостью.
— Опля! — поздоровалась вновь прибывшая.
— Будь как дома, — звенели копейки, — Мы все вместе такие красивые, такие звонкие и молодые! — радовались они.
— А как на нас любуются люди, — удивлялась наша копейка. — Ах, как трогательно! Как приятно!
Так закончилось скитание одинокой никому не нужной копейки, на которую нечего было купить. Теперь она была очень счастлива вместе с другими монетками в ожерелье, потому что была нужна для красоты.
Картина и панель
Как-то одним ранним утром, когда висящая на стене большая картина в золотистой оправе проснулась, поморгав окнами нарисованных домов Петербурга, потянувшись парусами невских галер, и обнаружила на противоположной стене комнаты плазменную панель. В комнату зашли люди и включили её, и картина впервые в жизни увидела меняющиеся и движущиеся картинки.
Картина удивилась, колыхнув голубыми волнами, и вежливо просипела своим хриплым голосом растрескавшейся краски осматривающему комнату гостю:
— Здравствуй, как тебя зовут?
Панель вздрогнула, не ожидая вопроса, и объёмно пропела:
— Панель плазменная. Последнее поколение.
Картина блеснула петропавловским шпилем и ответила:
— Последнего ничего не бывает. Всё, что с краю времени, всегда становится в начале.
Плазменная панель обиделась и, сравнивая себя с картиной, на которой было лишь одно изображение, начала гордиться собой и похваляться:
— Вот ты висишь здесь много лет…
— Веков, — поправила картина.
— Ты висишь много веков с одной и той же картинкой, а я за минуту меняю сотни изображений.
Мудрая картина хотела возразить панели, что большую часть времени та выключена и кроме чёрного прямоугольника ничего не показывает, но не стала, потому как была мудрая и знала себе цену, во много раз превышающую стоимость панели.
Молодость, о которой хвалилась панель, совсем не была преимуществом. Поскольку, время лишь увеличивает стоимость произведения искусства, в отличие от электронных приборов.
— Мой внутренний мир богаче, чем твой, — хвалилась панель своим устройством. Что потрескавшиеся краски в сравнении с моими инновационными микросхемами!
Картина молчала, не получая ответов от неё, панель успокоилась и как-то скучая чёрным экраном, попросила её:
— А расскажи, что здесь было много веков?
И добрая картина, погрузившись в воспоминания, ответила:
Всё сменилось в этой комнате много раз — обои, краски, паркет. На твоём месте когда-то висело чучело какого-то зверя, но и оно исчезло; часы, что тикали много лет, сломались; людей, что ходили по этим полам, уже нет.
— И ничего нет более вечного в этой комнате? — испугалась панель.
— Есть, — ответила мудрая картина.
— Ты?
— Нет, — сказала картина и посмотрела в окно разводным мостом. — Вот, что более вечно в этой комнате — вид за окном.
— Да, ладно! — засмеялась панель. — Где же здесь вечное? Времена года меняют эту картину: солнце, облака, дождь, падающие листья, снег…
— Вечное — не значит неизменное, — возразила панель. — Скорее, мир за окном боле вечен в этой комнате, потому что когда-нибудь и дома этого не будет, а мир за окном ещё будет очень долго.
Однажды хозяева сфотографировали картину цифровой камерой. И в этот день она пропала со своего долгого места — её продали в другой дом, где у неё началась новая жизнь. А на её месте появилась её бумажная копия.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.