Сказки. Том 3 - [20]

И вдруг оно почувствовало, как чья–то добрая рука касается его кроны.

Ты, что, это? Испугалось? Что с тобой, родное? Не бойся! Мы рядом с тобой! Мы больше не будем смеяться над твоей мечтой, милое дерево! Мы вместе! Мы… любим тебя.

Это были голоса соседних деревьев. Злой сон сразу куда–то улетучился. Дерево вздохнуло, огляделось вокруг и улыбнулось. Какое же это необыкновенное счастье: просто жить и чувствовать, что тебя любят!

ПРО ЖИРАФА, КОТОРЫЙ НЕ УШЕЛ

По чудесной бескрайней Африке бродил весёлый добродушный жираф. И всё ему нравилось. Особенно молодые зеленые листочки на высоких африканских деревьях. Погода и окрестности были, как всегда, великолепны: яркое ласковое солнышко, изумительная сочная трава, могучий, но справедливый, лев вдали на зеленом холме, мечтательный, дремлющий в реке, красавец–бегемот, сумбурные игривые обезьянки под кронами баобабов …

Жираф любил всё это с детства, когда всюду бегал за мамой–жирафихой, за что другие ребятишки дразнили его «маминым хвостиком». Только он всё равно не обижался: ну, мамин, ну, и что? Зато мама — самая лучшая на свете! Как же за ней не бегать?

И вот однажды на зеленом холме возле льва появился старый марабу. Он прилетел из далекого–предалекого далека, выглядел усталым и был очень печален. Когда лев узнал то, о чем поведал ему мудрый марабу, он созвал всех зверей и птиц и рассказал им о том, что очень скоро случится настоящая беда: где–то очень далеко от берегов Африки в неведомый бескрайний океан упадет с неба грозная пылающая звезда…

И содрогнётся земля. И древняя гора, возвышающаяся над саванной, превратится в вулкан. И потечет с её вершины беспощадный огонь. И навстречу ему из океана поднимутся ужасные волны, такие высокие, что закроют собой само солнце! И никто не спасется, если останется здесь.

Но завтра за всеми, кто хочет спастись, приедут люди. Они погрузят зверей и птиц в большие автомобили, посадят их на корабли и самолеты и увезут из любимой Африки туда, где не так опасно. И всё это будет уже завтра утром.

Всю ночь бедный жираф не мог уснуть. Его сердце сжималось от невыносимой боли при одной только мысли о вечной разлуке со всем, к чему он так привык с самого рождения!

И наступило утро. Поднялось над притихшей землей яркое солнце, а вдали на дороге показались длинные–длинные вереницы грузовых автомобилей. И потянулись к ним грустные птицы и звери. Никто не хотел уезжать, но что тут поделаешь? А жираф всё стоял возле родного леса у подножья холма и не мог двинуться никуда. Его звали. Кричали ему: «Скорее! Скорее!». Бесполезно.

А потом всё стихло. Не стало льва на холме, бегемотов в реке, даже крикливых, взбалмошных обезьянок не стало. Все уехали.

Только жираф всё смотрел сквозь листву на любимое солнышко и понимал, что никогда не сможет оставить то, что так дорого ему. И тут он почувствовал, что он становится всё выше и выше, больше и больше, что мир вокруг него начинает кружится, и начинается волшебство!

Жираф стал таким огромным, что всё вокруг, весь мир мог теперь удержать на своих прежде маленьких смешных рожках! Всё–всё, даже само африканское солнце!

Летящая в океан пылающая звезда увидела волшебного жирафа и от удивления так загляделась, что промахнулась, не упала в океан, а полетела себе дальше, куда–то мимо.

И все закричали «Ура!». И все вернулись домой, к жирафу, который никуда не ушел…

ТО, ЧЕГО НЕТ…

Жили–было То, Чего Нет, Не Было И Никогда Не Будет. Много чего о нём написано, но на самом деле, поскольку его нет, то и места ему никогда нигде не было. Куда бы оно ни обратилось, везде в первую очередь проверяли: а есть ли такое и где оно числится. Но его вечно нигде не было, и нигде оно не числилось. И в строю не ходило, и хором не пело, и присяг не принимало, и хороводы не водило.

И стало оно задумываться, как же ему быть, если его нигде нет? Как заявить о себе, если в твое существование никто не верит? Поскольку его не было, то ему было легко и просто входить в любые вещи и выходить из них, появляться и исчезать в любое мгновение., быть всюду и нигде одновременно. И оно так привыкло этим пользоваться, что уже и не могло себе представить: как без этого обходиться.

Вот смотрите: сейчас оно выглянуло из стены и… тут же исчезло в ней. А сейчас — вошло в дерево, хитренько улыбнулось и растворилось в воздухе. Правда, улыбка осталась. Но не надолго.

«Пусть нет меня», — рассуждало оно, — «Пусть так. Но, если невозможное не существует, то уже одно это значит, что… нет ничего невозможного! А значит… я существую!» И стало оно вглядываться в лица людей, и видело в их глазах отражение своего лица. И стало оно дышать. И вдохнуло в себя ветер. И стало дышать, как ветер. И стало ветром.

И прикоснулось оно к камню. И стало камнем. И пробежало рябью по реке. И стало рекой. И всем оно стало. Потому что его не было, нет и не будет никогда!

Оглянись, посмотри внимательней. Быть может, не ты, а именно оно читало сейчас эту сказку о нём. Видишь, кто–то только что тихо смеялся. Его уже нет, а смех всё ещё рассыпается, словно песок сквозь пальцы…

СИНЯЯ ГОРА

Жили–были два друга–товарища. Один любил репку сажать, а другой — капусту. А как осень наступит: один, который репку сажал, капусту убирает, а другой — репку выкапывает. И так их эти растения сдружили, что стали они неразлучными. Куда один идет, туда и другой плетется. О чем один запоет, о том и другой подхватывает. Соседи над ними посмеивались, Репкой да Капустой называли. А им–то что? Им всё равно, лишь бы жить не мешали.