Сказки тесного мира - [14]

“Нет?”

“Нет”.

“Не сон?”

“Нет. Явь”.

“Эльф?”

“Вестник. М-м-м... Ангел”.

“Настоящий?”

“Сущий”.

“Разве можно разговаривать мысленно?”

“...”

“Но как?.. Люди ведь не могут...”

“Почти все могут. Кроме... других...”

“Не любишь их?”

“Они были наши братья...”

“Мне пора на небеса?”

"Вот уж нет".

“Значит принёс какую-то весть?”

“Тебе даровано дитя”.

“Когда?..”

“Уже есть”.

“Ты уверен?”

“Конечно”.

“И что... дитя будет особенным?”

“Для любой матери её ребенок особенный”.

“Я о другом. Вспомнила, как архангел Гавриил... благая весть...”

“Он же архангел. И то была Богородица”.

“Со мной всё попроще?..”

“У тебя будет хороший ребёнок. Сын”.

“Как тебя зовут?”

“Тиэль”.

“Красиво. А зачем нужна эта весть, если мой ребёнок не Бог?”

“Могла случиться беда. Тебе одиноко. Ты могла... сделать беду...”

“А теперь?..”

“У человека есть право выбора и свободная воля. Но если я здесь, значит, это поможет. Ты хороший человек, в тебе мало гордыни ”.

“Тиэль, ты видел Бога?”

"Видел" - не совсем правильно".

“Какой он?”

“Сейчас ты не поймешь... Это трудно человеку здесь. Всё очень просто, но понять можно… потом. Ты удивишься как это просто. Так со всеми бывает”.

“И... с Иваном?..”

“Да”.

“Тиэль, как он там?”

“Я не знаю. Я вестник. Прости. Не огорчайся. Положись на Бога. Он хочет только добра”.

“Неужели ваш Рай такой большой, что ты не знаешь, кто в нём есть, а кого нет?”

“У нас много обителей. Я правда не знаю”.

“А почему ты маленький? Мы здесь представляем ангелов по-другому”.

“С мозолистыми кулаками и огненными мечами?”

“Ну... это в кино, или в книжках... Но вообще-то...”

“Нет, почему, воинство примерно такое. Но мы все разные. Я – один из самых младших. Не воин”.

“Хочешь чаю, Тиэль? Или чего-нибудь...”

“Хи-хи-хи!.. Я питаюсь иначе”.

“Спасибо тебе, ангел Тиэль”.

“Мне пора. Не унывай. Это опасно. И береги сына”.

“Как его назвать?..”

“Сердце тебе подскажет”.

“Ты ещё прилетишь?..”

“Это зависит не от меня”.

Ангел вспорхнул, легонько задел крылом её щёку и устремился в окно. Женя подошла посмотреть ему вслед, но Тиэля уже не было видно.

*

Дни летели. Женя думала о своём малыше и их будущей жизни. Она жила и мечтала о счастье. И вспоминала Тиэля.

Настало её время. Роды прошли легко, и когда на свет появилось маленькое улыбчивое существо с золотистыми волосами, Женя навсегда забыла о встрече с ангелом.

"ЯЩЕР"

криминологическая

– Тесно мне, – вымолвил Пилат. – Тесно мне!

М.Булгаков “Мастер и Маргарита”.

Он проснулся уже ночью: луна озаряла его комнату.

А.Пушкин “Пиковая дама”.

1.

Эта история произошла в одном следственном изоляторе Москвы несколько лет назад, в канун Нового года. Точнее, завершилась она в изоляторе, а развивалась в разных местах и в течение довольно долгого времени.

Вот как она началась.

Однажды Артём Поверьев сидел дома у окна. Был вечер, крупный снег пушисто сыпался мимо стёкол, уютно жужжала спиралью настольная лампа, телевизор тихо струил эфир. Сын уже спал, а жена читала на кухне. А может, вязала.

Артём думал о том, что скоро Новый год и пора покупать подарки, прикидывал, на что можно в этот раз рассчитывать, в общем, был увлечён домашними мыслями о празднике.

У Поверьева была хорошая, счастливая семья: пятилетний сын и жена-красавица-умница - работала библиотекарем на “Шаболовке, 6” и училась заочно в юридическом.

Поверьев не любил когда ему звонили домой в выходные по рабочим делам. Поэтому когда забренчал телефон, Артём сморщился и трубку взял неохотно.

Звонил Сташкевич. Поздоровался и затараторил что-то о киднеппинге (дело вели уже вторую неделю), мол, похищение оказалось вовсе не похищением, а жестоким убийством и деньги требовали за мёртвого как за живого, а орудовал шестнадцатилетний пацан, и что сейчас его уже “приняли”, и он – в СИЗО и, похоже, дело дадут вести Поверьеву, по крайней мере, так все говорят, потому что бандитского формирования тут, считай, нет, никакой серьёзной организованной преступности, никаких “авторитетов”. В конце разговора Сташкевич лично попросил Поверьева оторвать этому отморозку всё что можно и попрощался до завтра, даже не выслушав ответа.

Здесь надо сказать несколько слов об Андрее Сташкевиче. Он был уникальным ментом. По убеждениям. В юности добровольцем ходил дружинником по вечерним улицам, потому что ненавидел шатунов-хулиганов, которые пристают к людям и занимаются прочими противоправными действиями. Было это много лет назад, ещё до "перестройки". Хороший он парень, Сташкевич Андрей, – последний романтик в милиции.

Дело о зверском убийстве семилетнего мальчика действительно поручили следователю Поверьеву Артёму Максимовичу, молодому, но уже опытному работнику без закидонов Эркюля, Шерлока, патера Брауна, Эраста и старой леди. Поверьев хорошо знал своё дело и любил его хорошо выполнять. Начальство это знало и любило поручать ему трудные дела в надежде на результат.

2.

Артур Каюмов от рождения похож был на ящерицу: тощую, быструю, с грязно-жёлтыми глазами-стекляшками. Точно как ящерка замирал иногда, а потом молниеносно высовывал острое жало – облизывался. Кожа лица его всегда была бледновата и даже, казалось, с зеленоватым оттенком. Вот и всё о его внешности. Ящером его прозвали, конечно же, не за анатомию. Был он холодный человек. Холодный. И – ноль привязанностей. Люди все – мошки, так он любил говорить. Душить их надо. Все думали, что он просто понтится, особенно барышни. И никто не предполагал, что всё так и выйдет, что слово его станет делом.