Сказки старого дома - [80]

— Объяви успокоение, — распорядился халиф. — Видишь, я уже их всех захватил. Отдай им то, что притащил, и проводи к воротам, чтобы их еще раз не поймали, — и уже когда мы были на пороге, окликнул:

— Серж!

— Да?

— Ты заходи, если что. Ну, там, если помощь, какая потребуется, деньги в долг или еще что. Для твоей головы у меня работа всегда найдется.

— Спасибо, Гарун. Если что — зайду.

На корабль Синдбада возвращались молча. Только Шехерезада поделилась своими страхами.

— Ребята, я уж думала, что всё. Это уж когда увидела, что он тащит вас с собой. Гарун, конечно, душка, но когда он вот так спокойно и проникновенно начинает с кем-то говорить, то жди беды. Злой уж очень он ходит последние дни. Но потом поняла, какую ловкую Серж дал ему надежду на устранение забот. После он уже просто играл с вами, чтобы не показывать, как доволен. Он бы за такие советы не только Будур отдал.

Ахмед и Али-Баба ждали нас у борта. Шехи приветственно помахала им еще издалека. Вваливаемся в каюту — и сразу за бокалы. И пить хочется, и выпить за то, что пронесло.

— Я вижу, вы с добычей, — констатирует Ахмед, разглядывая поставленную на стол лампу.

— Не только, — отвечает Синдбад. — Еще и с новоиспеченным женихом для Будур.

— Как? Уже? Ну и дела!

— Только вот сама Будур еще не знает, что у нее появился жених, одобренный халифом, — добавила Шехерезада. — Застукал их Гарун прямо в сокровищнице.

— Но тем не менее выкрутились как-то.

— Это Серж нас всех как-то выкрутил. Да притом так, что халиф начал ему в друзья набиваться, — и Шехерезада, как свидетель, описала Ахмеду и Али-Бабе всё течение событий. — Пожалуй, я сделаю красивую историю про это приключение.

Ахмед рассмеялся и сказал:

— Я же говорил, тебе, Синдбад, что привел с собой очень талантливого авантюриста. Думаю, он еще не раз выручит нас. Что с лампой-то будем делать?

— Как что? — ответил Абу. — Раз она теперь не волшебная, то нальем масла и будем освещаться.

— Я вам налью! — угрожающе пообещал высунувшийся из лампы джинн. — Ишь что удумали! Не для этого она делалась.

— Мы знаем, для чего она делалась. Я полагаю, что ты просто саботажник, а дырка в лампе — просто предлог, чтобы тебе ничего не делать. Может, ты сам ее специально и провертел.

— Ах ты, ворюга несчастный, думай, что и кому говоришь! — запинаясь от возмущения, вскричал ламповый сиделец. — Да я из тебя котлету сделаю! Имею я право отдохнуть на старости лет или нет?

— Эй, эй, прекратите сейчас же! — вмешался я в перепалку. — Конечно же, уважаемый джинн, имеешь право на спокойную старость. Тебе уж, наверное, за две тысячи перевалило.

Джинн задумался:

— Да, пожалуй.

— Выпить хочешь?

— А что у вас есть? — и джинн, высунувшись уже по пояс, начал внимательно оглядывать стол.

— Сладкое греческое вино.

— Не диковинка. У меня его хоть залейся. О, соленые грибочки из северных стран! И вы их оскверняете сладким вином?

— Оскверняем?

— Конечно. Грибки требуют особого напитка. Бражка называется. Только на севере и делают.

Синдбад со вздохом поднялся, порылся в одном из шкафчиков и поставил на стол корявую стеклянную бутылку с какой-то мутной жидкостью.

— Она? — спросил джинн.

— Она, — подтвердил Синдбад.

— Тогда я выхожу. Поставьте лампу на пол. Я выберусь без дыма и огня.

Поставили. И действительно — словно вытек из лампы, превратившись в благообразного старика среднего роста. Отодвинул ногой лампу в сторонку и устроился за столом.

— Кто-нибудь еще будет? — берясь за бутылку с брагой, спросил джинн. — Нет? Ну, тогда я один. Грибочки пододвиньте, пожалуйста. Далековато за всем этим добираться на север. Сейчас даже мне тяжело стало. Устаю быстро. Так что спасибо за угощение. Ваше здоровье!

— Уважаемый джинн, — полюбопытствовал пытливый Аладдин, — а не будет нескромным как-то взглянуть на ваше жилище изнутри? Интересно, какая у вас там обстановка?

— Взгляни. Чего уж там. Как я понимаю, опять я тебе в руки попал. Не хочу портить отношения. Отойдите от лампы. Я ее сейчас увеличу.

И лампа стала быстро разбухать, став даже выше стола. Аладдин подошел к ней и по плечи склонился в горловину. Изнутри послышался женский визг и плеск воды. Аладдин отпрянул и обернулся к нам с мокрым лицом.

— Так они у него там голые! А обстановочка шикарная.

— Понятно, что у каждого свое представление о спокойной старости, — сказал Ахмед. — Так что всё же будем с лампой делать? Опасна она для каждого обладателя. Заманчивая штука для всяких махинаций. Аладдин свою проблему решил и без нее. Я бы советовал избавить мир от нее раз и навсегда.

— Это ты к чему клонишь? — подозрительно спросил Ахмеда джинн, перебегая глазами по нашим лицам, и не переставая при этом дожевывать грибочки.

— Оставим ее Синдбаду. Пусть завезет на какой-нибудь необитаемый остров и засунет подальше в какое-нибудь потайное место. Или, может, бросить тебя в море, где поглубже? — спросил Ахмед у джинна.

— Нет, лучше на остров. Сырость не люблю. А вы не глупые ребята. И не жадные. Полезу домой. Да пребудет вам всем счастье! — и джинн влился в свою уже уменьшившуюся до обычных размеров посудину.

— Синдбад! — скомандовал Ахмед.

Тот взял лампу и спрятал в шкаф. Никто даже не попытался что-то возразить или спросить. Вот что значит понимать друг друга даже без слов! А Аладдин, вытирая лицо развязанной чалмой, попросил совета: