Сказки старого дома 2 - [3]
Жанна тоже стеснялась-стеснялась, но как услышала от заскочившего как-то на минуту Льюиса, что идею женских брюк принес в Верн ты, то мигом стесняться перестала. Ты у нее в большом уважении. Не пихайся, Жанна, — правду же говорю!
— Не слушайте его, Серж, — врет он наполовину. Стеснялась? Да. Как-то боязно было выйти в брюках на люди. Так сам же Колин и принялся меня уговаривать носить их. Мол, днем больше посетителей начнет заходить обедать в рабочий перерыв.
— И как? Стало больше?
— Стало. И даже очень заметно, — признался Колин. — Сам видишь: почти полно даже с утра.
— Тогда ты с Жанной несправедливо поступаешь. Она тебе прибытки наращивает, а ты ей платишь как простой служанке. Вон Льюис делится прибылью с работниками и говорит, что самому много легче стало. Жадничать нехорошо!
Жанна между тем выставляет на стол кастрюльки с куриными ножками и картошечкой и плошки с подливками. Яичница, еще шкворчащая на сковородке, перекладывается на небольшое блюдо.
— Что вы, Серж, — восклицает девушка, — Колин совсем не жадный, а платит мне больше, чем любой другой служанке.
Жанна опять улепетнула на кухню, а Колин в раздумье произносит:
— Знаешь, Серж, — ведь Жанна мне почти как дочь. Ее покойный отец был моим другом. Да и ты сам видишь, что таверна во многом благодаря именно ей такая, какая есть. По завещанию ей достанется четверть всего. Однако я еще что-то не спешу покидать этот мир. Может, ты и прав. Выделить ей сейчас хотя бы десятину было бы справедливо. Надо поговорить с синьором Имрихом.
— Что еще у вас любопытного? — интересуюсь я, принимаясь за куриные ножки.
— В городе вроде больше ничего значительного. Хотя вру. Пару недель назад случилось небывалое. В город заявились гном Арзон и эльф Везер. Расспрашивали о тебе. Ко мне заходили. Но я-то откуда знаю, когда ты появишься?
— Не сказали, зачем я им понадобился?
— Нет. А из негородских новостей есть нечто непонятное и неприятное. Корабли стали пропадать в море. То не дойдут куда-то, то не придут откуда-то.
— Так ведь море есть море! Обычное дело.
— Обычное-то обычное, но вот число пропавших стало необычно велико.
Колин тяжело вздохнул и отправился за свою буфетную стойку. Я же добавил картошечки с подливкой себе в тарелку и капнул в стаканчик волшебного вина.
— Приятного аппетита! — послышался у стола знакомый голос.
— Здравствуйте, Жозеф, спасибо, — и мы пожали друг другу руки, — присаживайтесь.
— Судя по второму прибору, вы кого-то ждете, Серж?
— Не совсем. Второй прибор для того, кого не ждешь, но он всё равно придет.
— Понятно! Значит, для меня.
— Для вас.
— Благодарю, — и Жозеф тоже начал опустошать кастрюльки и плошки.
— Должен поздравить вас, Серж! Ваша брючная провокация удалась как нельзя более. Тонко разыграна.
— Что вы говорите, Жозеф! Какая провокация? О чём вы? Хотя, впрочем, учитывая ваши таланты всеведения, вынужден признаться: был грех. Надеюсь…
— Нет-нет, что вы! Разве можно? Я им даже и не намекал — Виолетта могла бы расстроиться. Да и с моей стороны это было бы очень бестактно. Она как ребенок увлеклась новой модой.
— Вот и хорошо. Пусть думают, что всё произошло само собой.
— Пусть думают.
Жозеф откинулся на стуле и достал свою курительную трубку. Набивая ее, спросил:
— А сейчас вы надолго к нам, Серж.
— Как всегда, не знаю. Всё зависит от обстоятельств. Правда, сейчас у меня со временем свободнее, чем обычно. Рассказывайте: что там в море-то?
— Никто ничего толком не знает. Пропадают бесследно корабли — и всё. Я, как ни стараюсь, ничего не вижу на этот счет.
— Как с морскими витязями?
— Да. Правда, вчера появилась одна зацепка. Пришло судно, его команда рассказывает о какой-то погоне, от которой им удалось уйти.
— Погоне? Скверно. Пахнет пиратством.
— А что это — пиратство?
— Как? Вы не знаете? Это морской грабеж.
— У нас такого никогда не было! Ни в Верне, ни в других странах.
— Это происходит не в странах, а в морях за их пределами. А причиной тут известная вам, Жозеф, корысть.
— Хорошо, что вы об этой угрозе что-то знаете. Во дворце завтра будет Большой совет по этому поводу. Я, в общем-то, пришел пригласить и вас, Серж. Раз уж вы оказались в Верне…
— Завтра? Я же не знаток в вопросах морского грабежа, но у меня дома есть знакомый капитан, который сталкивался с этим. Могу его пригласить.
— Конечно, конечно, если он сможет прибыть, то мы с радостью его примем.
— Во сколько совет?
— В двенадцать.
— Мы не успеем. На два часа можно перенести?
— Перенесем.
Минут через пять болтовни ни о чём Жозеф засобирался и ушел. А я размышляю: как бы мне добраться до леса? В коляске или верхом? Что-то я возгордился перед самим собой своими недоказанными талантами наездника, раз ставлю себя перед таким выбором. Нет — пожалуй, рановато, и многострадальные нижние телеса жалко. Как вспомню о последствиях первых уроков верховой езды в графском замке Анны Петровны, так жуть берет! Хотя, с другой стороны, лошадей теперь не боюсь и с вожжами наверняка управлюсь. Нет, не буду искушать судьбу!
Подхожу к стойке.
— Колин, одолжи мне, пожалуйста, коляску. В лес съездить нужно.
— Какой разговор! Бери, конечно. Сам будешь править или мальчика тебе дать?
От автораСейчас мало пишется таких книг, как, например, "Понедельник начинается в субботу" братьев Стругацких. Кто читал эту повесть, наверное, обратил внимание, что ее интрига построена не на враждебном противостоянии, страхе, малопонятном и запутанном колдовстве, а на метаморфозе вполне обыденной ситуации в сказочный, фантастический вид. Читается одним духом. А если еще вспомнить чудесные городские сказки и легкую, романтичную фантастику Вадима Шефнера…Вот и пришла мне в голову мысль хотя бы отчасти поддержать такую почти утраченную форму доброй фантастики в современной литературе.
Роман «Сказки старого дома» рассказывает о замечательных приключениях нескольких соседей старого, петербургского особняка в мирах своей мечты и фантазии. Много главных действующих лиц — много и необычных миров, сюжетных интриг, занятных ситуаций, а кое-где и сказочной любви.
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Последние месяцы 1942 года. Красная Армия начинает наступление под Сталинградом. В Ставку Верховного Главнокомандования приходит весьма странное сообщение о катастрофе германского штабного самолета в районе действий белорусских партизан, но еще больше вопросов вызывают известия из Берлина — в столице Рейха неожиданно введено военное положение, большинство членов гитлеровского правительства арестованы военными, сам Гитлер исчез, а канцлерское кресло занял бывший министр вооружений и боеприпасов Германии Альберт Шпеер.Второй том романа А.
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?