Сказки Шехерезады нового века Том 1 - [35]

его завуалированным. Темпы убыстряются. Возникают такие государ-ственные громады, на сооружение каких раньше потребовались бы века.

Каждое хищно по своей природе, каждое стремится навязать человечеству именно свою власть. Их военная и техническая мощь становится

головокружительной. Они уже столько раз ввергали мир в пучину войн

и тираний, — где гарантии, что они не ввергнут его еще и еще? И наконец, сильнейший победит во всемирном масштабе, хотя бы это стоило превращения трети планеты в лунный ландшафт. Тогда цикл закончится, чтобы

уступить место наибольшему из зол: единой диктатуре над уцелевшими

двумя третями мира — сперва, быть может, олигархической, а затем, как

это обычно случается на втором этапе диктатур, — единоличной. Это

и есть угроза, самая страшная из всех, нависавших над человечеством: угроза всечеловеческой тирании.

Бесспорной, всем доверие внушающей цели, то есть идеи о том, что

над деятельностью государств насущно необходим этический контроль, 84

не выдвинуло ни одно из них. Некоторые общества, травмированные

ужасами мировых войн, пытаются объединиться с тем, чтобы в дальнейшем политическое объединение охватило весь земной шар. Но к чему

теперь привело бы и это? Опасность войн, правда, была бы устранена, по

крайней мере временно. Но где гарантии того, что это сверхгосударство

(например, Евросоюз), опираясь на обширные нравственно отсталые

слои, — а таких на свете еще гораздо больше, чем хотелось бы, — и рас-шевеливая неизжитые в человечестве инстинкты властолюбия и мучительства, не перерастет опять-таки в диктатуру и, наконец, в тиранию, такую, перед которой все прежние покажутся забавой?»

(Стремление подавить свободу Интернета в настоящее время

(Америка) ) подтверждает аргумент писателя в отношении возможной

диктатуры, олигархической или единоличной. — М. Г. )

«Да и в самом деле: где гарантии, что во главе сверхгосударства

не окажется великий честолюбец и наука послужит ему верой и прав-дой, как орудие для превращения этого сверхгосударства именно в ту

чудовищную машину мучительства и духовного калечения, о которой я

говорю? Можно ли сомневаться, что даже уже и теперь создаются пред-посылки для изобретения совершенного контроля за поведением людей

и за образом их мышления? Где границы тем кошмарным перспективам, которые возникают перед нашим воображением в результате скрещения

двух факторов: террористического единовластия и техники XXI столетия? Тирания будет тем более абсолютной, что тогда закроется даже

последний, трагический путь избавления: сокрушение тирании извне

в итоге военного поражения — воевать будет не с кем, подчинены будут все. И будущее всемирное единство обернется своей демонической

стороной — своей безвыходностью в том случае, если руководство этим

единством возьмут ставленники Темных сил.

На горьком опыте человечество убеждается уже и теперь, что ни

те социально-экономические движения, шефство над которыми берет

голый рассудок, ни достижения науки сами по себе не в состоянии

провести человечество между Харибдой и Сциллой — тираниями и

мировыми войнами. Хуже того: новые социально-экономические системы, приходя к господству, сами облекаются в механизмы политических

деспотий, сами становятся сеятелями и разжигателями мировых войн.

Наука превращается в их послушную служанку, куда более послушную и

надежную, чем была церковь для феодальных владык. Трагедия коренит-ся в том, что научная деятельность с самого начала не была сопряжена

с глубоко продуманным нравственным воспитанием. К этой деятельности допускались все, независимо от уровня их нравственного развития.

85

Неудивительно, что каждый успех науки и техники обращается теперь

одной стороной против подлинных интересов человечества. Двигатель

внутреннего сгорания, радио, авиация, атомная энергия — все ударяет

одним концом по живой плоти народов. А развитие средств связи и

технические достижения, позволяющие полицейскому режиму контро-лировать интимную жизнь и сокровенные мысли каждого, подводят

железную базу под вампирические громады диктатур. (Вот и пример —

контроль над Интернетом и телефоном в Америке.) Таким образом, опыт истории подводит человечество к пониманию того очевидного факта, что опасности будут предотвращены и

социальная гармония достигнута не развитием науки и техники самих

но себе, не сверх-развитием государственного начала, не диктатурой

«сильного человека», не приходом к власти пацифистских организаций

социал-демократического типа, качаемых историческими ветрами то

вправо, то влево, от бессильного прекраснодушия до революционного

максимализма, — но признанием насущной необходимости одного-е-динственного пути: установления над Всемирной федерацией государств

некоей незапятнанной, неподкупной высокоавторитетной инстанции, инстанции этической, внегосударственной и надгосударственной, ибо

природа государства неэтична по своему существу.

Какая же идея, какое учение помогут создать подобный контроль?

Какие умы его выработают и сделают приемлемым для громадного

большинства? Какими путями придет такая инстанция к общечеловеческому признанию, — она, отвергающая насилие? Если же она примет