Сказки Шапкая - [16]

Мелки хотя — реки наши здесь.

Кайчи Тордай на кай-комусе заиграл, запел:

— Нет того несчастнее на свете,

Кто родины своей должен лишиться.

— Сыну Алтын-хана не нравится, как мы жить стали. Он хочет силой оторвать нас от родного дома, угнать далеко. Там деревья и цветы не растут, горы там голые и реки без воды, родины он нас хочет лишить.

Сильно забилось сердце у Мустакая, когда услышал он это, заиграли в нём горячие струи. Захотелось ему постоять за народ, отомстить за кровь брата, за слёзы своих сестёр.

Но тут же опустил Мустакай голову и сказал грустно:

— Ах, силы у меня мало!..

— Дадим силу! — зашумели люди. — Было бы желание за народ стоять!

— Где же вы возьмёте мне силу? — удивился Мустакай.

Тогда встали самые уважаемые старики и тихими шагами

подошли к Мустакаю.

— Видим мы, — сказал самый старший, — ты хочешь за людей постоять, в самое тяжёлое время к нам пришёл. Садись под этот кедр, корни которого семьюдесятью пальцами за землю держатся! — И, глядя на далёкие вершины, старик громко крикнул:

— С гор — силы Мустакаю! С вод — силы ему!

Тордай правой рукой до груди Мустакая дотронулся:

— Отдаю половину своей силы. Люби друга, врага не жалей!

Со всех сторон стали подходить к Мустакаю люди. Каждый, повторяя эти слова, прикладывал руку к сердцу Мустакая. На его грудь ложились твёрдые и мягкие ладони. Многие из них пахли шерстью и звериными шкурами. Некоторые — смолистым деревом и берёзовой корой. Были и потрескавшиеся от сильного огня руки кузнецов. И руки, исколотые иголками. И нежные, как кандык, руки девушек.

Наливалось тело Мустакая людской силой, сердце его наполнялось смелостью.

Последней к Мустакаю красивая девушка, дочь кузнеца, подошла. Приколола на грудь Мустакаю яркий цветок и сказала:

— Отдаю тебе, Мустакай, и любовь свою.

Запылало сердце у Мустакая. Стал он сильным богатырём, почувствовал, как руки его железными стали.

Но захотелось ему всё же силу свою проверить. Вышел он на берег, взял камень величиной с дом и легко перекинул его через широкую Мрас-Су.

Обрадовался Мустакай, наклонился за вторым камнем. Но в это время на улице Тоса тревожно зашумел народ.

— Сын Алтын-хана все улусы по реке Аба и устью Мрас-Су опустошил! Много скота и людей гонит в свою сторону. Сам ханский сын с чайзанами* (Чайзаны — главы, старосты улусов) в скалы Курлык-Кая поехал… — кричал верховой, прискакавший с низовьев Мрас-Су. — Младшего брата Шодравая ищет!

Не задрожал Мустакай, услышав об этом. Сказал спокойно:

— Встретим, как положено, ханского сына.

Весь народ собрался провожать Мустакая.

Старики у гор и рек просили сил Мустакаю добавить. Женщины и дети, прощаясь, махали руками. А мужчины вооружились, вместе с Мустакаем пошли. Тордай на кай-комусе заиграл.

На полпути догнала их дочь кузнеца и подала Мустакаю большой острый нож.

— Этот нож крепче камня, сильнее твоих стрел. Его в Таш-Оглы мой отец ковал, брат точил, я остриё правила. Возьми его, пусть он тебе победу принесёт.

Поблагодарил Мустакай девушку и, не оглядываясь, пошёл вперёд.

— Правда ли, что сын Алтын-хана перекидывает через Мрас-Су камни большие, как дом? — спросил он.

— Верно, верно, — кивнул головой Тордай, — лежат кинутые им камни в устье Огузаса… — и, подумав, добавил:

— Сильного зверя хитростью берут.

Ничего не успел ему ответить Мустакай. Увидел людей на скалах Курлык-Кая.

Пригнулся Мустакай, обошёл скалы и вышел на берег Мрас-Су ниже Курлык-Кая. Там, у своей пещеры, он увидел огромного человека. Это был ханский сын. На три головы выше Мустакая он вырос, лицо, как Кара-Таг, чёрное от злобы, узкие глаза горели, как глаза хищного зверя.

На голове у сына Алтын-хана железная шапка, отобранная у Шодравая, сверкала. Халат из чёрного шёлка перетянул он медным поясом, омытым слезами семи сестёр. В руке держал кривую саблю.

Увидел ханский сын Мустакая, повернулся к нему, взмахнул саблей. Кровью налились глаза ханского сына, скалы задрожали от его голоса:

— Эй, заяц прибрежный, что за кедр прячешься?! Я к тебе в гости приехал, угощенье готовь!

— Приготовил уже, — ответил Мустакай. — На, угощайся, пегий медведь!

Схватил большой камень и бросил его прямо в голову ханскому сыну.

Отскочил камень от железной шапки. Ещё больше разозлился ханский сын.

— Пойдём, слабосильный, на гору!

— Нет! Сперва в реке искупаемся!.. — ответил Мустакай и, схватив ханского сына, вместе с ним бросился в реку. Брызги взлетели выше самых высоких гор.

Изо всех сил боролся в воде Мустакай с ханским сыном, хотел, чтобы тот водой Мрас-Су захлебнулся. Но сын Алтын-хана всё же сумел встать на ноги. И кривой саблей ударил Мустакая три раза в грудь. Красной, как алая заря, стала вода Мрас-Су от крови Мустакая.

Пошатнулся Мустакай, но вспомнил о ноже, подаренном ему девушкой из Таса. Выхватил нож и обрушился на ханского сына. Сын Алтын-хана мёртвым упал на берег.

Оглянулся вокруг Мустакай, а чайзаны и тасы хана сломя голову от народа бегут. Лучшие охотники стрелы им вслед посылают, горы на них камни обрушивают.

Улыбнулся Мустакай, хотел к народу пойти, но почувствовал, что силы у него больше не осталось, кровь ему сердце заливает.

Дошёл, шатаясь, Мустакай до своей пещеры и упал на каменную кровать.