Сказки русской матрёшки. О народных праздниках - [16]

Возле калитки ждала их белокурая девушка с распущенными волосами ниже пояса. Хрупкий стан ее был облачен в тонкую белую рубаху с ярко-красной вышивкой по вырезу горловины, рукавам и подолу. На маленьком круглом личике сияла улыбка. Под низким лбом ее были прорисованы изящные черные брови. Большие бездонные глаза синего цвета смотрели выразительно и приветливо. На голове ее красовался фиолетово-желтый венок.

— Купалинка? — в один голос спросили удивленно Таня с Лизой.

— Она самая, сестрицы, — весело отозвалась волшебница.

— Значит, не сумела тебя старуха схватить? — обрадовалась Лиза.

— Не сумела! Я сильнее ее! И ты, Лизонька, здорово помогла, — подмигнула девочке Купалинка. — Думаете, ведьма пропала? Ничего подобного! По делам своим улетела. Угадайте куда?

— На шабаш к Лысой горе, — ответила Таня. — Я где-то об этом читала.

— А вот и нет! Травы собирать! — пояснила белокурая гостья. — Нынче ночью они чудодейственны. Пока простой люд веселится, поет, пляшет, да купается, ведьмы и колдуны рыщут по лесам и лугам, травы рвут. Чем приворожить, чем счастье принести, чем насмерть «засушить» — все в свою котомку складывают.

— Вот, к примеру, дудочник, он же любисток, кладут ведьмы в специальное приворотное одурманивающее зелье. Другое зелье с той же травой помогает унять сердечную боль от несчастливой любви, — сообщила Купалинка. — А ведь это растение лекарственное и, по поверьям, добрым людям счастье приносит. Матери купают малышей в настое любистка, чтобы малюток все любили.

— Собирают ведьмы еще непременно траву — тирлич, она же горечавка. Тирлич ценен тем, что дает способность летать. Натирает нечисть соком этой травы себе подмышки и превращается в любого зверя, — продолжила волшебница рассказ о травах. — Весьма ценной находкой для колдунов является разрыв-трава, она же прыгун. У кого она есть, тому нипочем замки, запоры, цепи, кандалы. Если эту траву бросить в кузницу, кузнец не сможет работать. Ломает разрыв-трава любой металл.

— Ну, что же вы меня, милые, не остановите? — спросила обескураженных сестер Купалинка. — Я о волшебных травах могу говорить бесконечно! Праздник так пропустим в болтовне.

Улыбнулась белокурая гостья прелестной улыбкой, повернула тихонько венок на голове другой стороной и протянулась перед девушками трехцветная дорожка от калитки до самого пруда, освещая все вокруг светом дивным.

— Сейчас к пруду подойдем, венки в воду опустим, — сказала Купалинка. — Растолкую вам, сестрицы, одно древнее гадание.

— Так у нас нет венков, — разочарованно произнесла Лиза.

— А это что, милая? — рассмеялась девушка и коснулась слегка головок сестер.

Подняли девочки руки вверх, нащупали большие венки, усыпанные благоухающими цветами.

— Ух, ты! — протянула восторженно Лиза.

Вдруг неизвестно откуда выбежал деревенский мальчишка в холщевых штанишках и короткой рубашонке. Облил он грязной водой Лизину голубую пижамку и побежал быстро вперед по трехцветной стежке.

— Ах, ты, хрюндя! — опомнилась девочка и помчалась за обидчиком.

— Это ты хрю-хрю-хрюндя, — дразнился, убегая сорванец.

Таня и Купалинка начали задорно смеяться над детьми. Но тут же оказались облитыми с ног до головы потоком мутной жижи трясины. Появившиеся хохочущие парни, подхватили девушек за руки и стремительно потянули купаться в пруду.

Окунувшись в приятной прохладе воды и смыв грязь, сестренки, развеселившись, выбрались вместе с волшебницей на травянистый берег пруда. Парни и маленький сорванец уплыли к другому берегу, где горел огромный костер.

— Вот вам лучины, — протянула волшебница Тане и Лизе тонкие длинные щепки сухого дерева. — Снимайте венки, вставляйте их в плетение.

Девочки послушно выполнили просьбу Купалинки. Коснулась она тонкими пальчиками лучин, и появились мерцающие блудливые огоньки на концах щепочек. Наклонились сестренки над водой, только хотели в воду венки опустить, как появилась возле них черноглазая девушка с распущенными волосами цвета воронова крыла.

— Отойдите, я первая! — дерзко произнесла незнакомка и, растолкав сестер, бросила свой венок на воду пруда. Сразу же утонуло цветочное кольцо черноглазой девушки, зашипела лучина и пропала в омуте пруда. Закрыла лицо босоногая незнакомка, заплакала и пропала в темноте.

— Разлюбит ее суженый, — объяснила безрадостно Купалинка.

Затаив дыхание, опустили свои венки две сестры. Вдогонку за ними положили на водную гладь свои цветочные плетения и другие девушки, гурьбой прибежавшие к покатому берегу. Венок Тани уплыл дальше других по темной водице, зато венок Лизы сохранил горящую лучину дольше других, качаясь на зеркальной поверхности.

— Быть тебе, Татьяна, счастливее всех, замуж скоренько выйдешь, — растолковала Купалинка. — А ты, Лизонька, проживешь очень долгую жизнь.

Обняла волшебница сестричек и повела к другому берегу, к большому полыхающему костру. — Обогреемся сейчас, подзарядимся магией огня и будем через искрящееся пламя перепрыгивать, загадывая желание, — сказала девочкам ночная гостья.

Прошли они сквозь травяные заросли, держась за руки, и вышли на луговой берег, покрытый сказочным ковром из золотых искрометных огней. Такого количества костров сестренки не видели никогда! Словно божественные звезды мигали они в ночи вокруг жаркого центрального костра. Людей на берегу было видимо-невидимо.