Сказки - [17]
Вот я ведьме иногда просто удивляюсь, казалось бы, умная женщина, ну зачем она приплела это полнолуние злосчастное? Антураж, конечно, святое дело, но безлунная ночь — тоже неплохой антураж, тогда бы принцесса и табличку не увидела и ждать бы так долго не пришлось — а так она совсем забыла предостережение ведьмы. А «не влезай — убьет» было очень меленькими буковками написано. А череп — ну что череп, это же, может, такая эмблема, метафора, так сказать, здравого смысла. В черепе мозги, а в мозгах — здравый смысл, так подумала принцесса, и я ее осуждать не стану, потому что на эту простенькую, казалось бы, логическую цепочку и сама сто раз ловилась. Короче, принцесса, не долго думая, выкопала сундук, достала из него сундук поменьше, а из него — самый маленький сундучок, раскрыла его и немедленно умерла.
И вот тут все как-то само собой наладилось самым лучшим образом. Принцесса прибежала домой, поцеловала Принца, обручилась с ним, вышла за него замуж, у них родилось 18 детей, и они жили долго и счастливо и умерли в один день с Артуром Шопенгауэром, 21 сентября.
А Принц, не дождавшись принцессы, пришел под иву, увидел хладный, но все еще прекрасный труп, заплакал и тоже умер, их так и похоронили вместе, закопали, а на табличке написали «здесь покоится принцесса, с миром и всяческой хуйней».
А здравый смысл сбежал, его потом так никто и не нашел, он бродит по белу свету, и теперь мы все умрем, а ведь ничто не предвещало, во всяком случае, поначалу.
Сказка про ежиков
Я вовсе даже не собираюсь блистать разнообразием, поэтому начну, как обычно. В одном лесу… Хотя нет, какое-никакое разнообразие не помешает, так что лес на этот раз будет не волшебный, а самый что ни на есть обыкновенный. Потому что нечего валить все с дурной головы на всяческие чудеса, попробуем пожить не путаясь в причинно-следственных связях, ну хотя бы недолго, для разнообразия хотя бы. Так вот, в одном самом обыкновенном лесу, хотя если уж быть абсолютно точной, то надо писать, как минимум в одном самом обыкновенном лесу, но бог с ней, с точностью, я, между прочим, кучу лет прожила, а ни одного обыкновенного леса так и не встретила, если он и существует где-нибудь на белом свете, то это уже само по себе чудо, не нуждающееся ни в каких дополнительных сказках. А если вы хотите спросить, собираюсь ли я когда-нибудь начать, то спрашивайте, не стесняйтесь, я вам буду в ответ улыбаться.
Короче, в одном обыкновенном-преобыкновенном лесу жили-были ежики. Неплохо, в общем-то, жили, потому что еды в лесу было навалом, а из врагов у ежиков одни только блохи и есть, что тоже не мед, конечно, тем более, что вы же, небось, никогда не пробовали выкусывать блох из иголок? Или пробовали? Ну то-то же. Так вот, у ежиков в этом самом гипотетически обыкновенном лесу проблема была только одна — они очень мерзли. В лесу вечно сквозило, а какие у ежиков шубки — так, смех один. Ежики пробовали зарываться в опавшие листья, но это не очень-то помогало, потому что первый же порыв ветра листья ворошил и переворачивал. А ошалевшие от холода ежики кидались друг к дружке, чтобы хоть немножечко согреться.
И вот тут-то и начиналось самое душераздирающее, потому что кидались они друг к дружке и немедленно кололи друг дружку иголками. Конечно, не специально, я ж говорю, от холода ошалевали. Спариваться осторожно они уже давно научились, а осторожно ошалевать от холода у них все никак не получалось. Конечно, произойти такое могло только в самом обыкновенном лесу, потому что если бы в лесу завалялась хоть маленькая капелька волшебства, то до ежиков бы немедленно дошло, что если, скажем, не ошалевать так стремительно, а подходить друг к дружке потихоньку, пока еще не очень холодно, то можно подойти достаточно близко, чтобы согреться, но при этом еще и не уколоться. Но волшебства не было, ну вот абсолютно, даже на самой опушке, и то не было.
И поголовье ежиков начало катастрофически падать, потому что самые слабые просто-напросто замерзали, самые выносливые терпели уколы чужих иголок, пока не истекали кровью, а самые бесстрашные выдирали свои иголки, прямо с кусочками шкурки, и грелись друг у дружки в обьятиях счастливо, но не долго, потому что без иголок, конечно, блох выкусывать гораздо удобнее, но вот лисы…
В общем, совершенно не известно, как могло бы все сложиться в этом лучшем из лесов, но тут, совершенно неожиданно, появился в лесу Один Очень Мудрый Ежик. Я не знаю, откуда он появился, версий, на самом деле, очень много. Может, он упал с луны (это моя версия), может, пришел пешком из далекого Китая, вот так вот, лапками перебирал, перебирал, и пришел (это он сам так говорит), а может, все было гораздно проще, и он самозародился в каком-то Маленьком и Глупеньком Ежике, например, от холода. Я вам могу рассказать про сто случаев самозарождения от холода, так что никакое не чудо, очень даже может такое быть. Так вот, Мудрый Ежик в свое время мерз даже больше, чем все остальные ежики, и поэтому перепробовал практически все способы борьбы с холодом, даже пару раз иголки себе выдирал, но поскольку он все-таки упал с луны, иголки у него каждый раз отрастали заново, могу представить неподдельное удивление ежика, который в тот момент оказывался рядом с ним… В какой-то момент Мудрый Ежик отчаялся и разучил несколько дыхательных упражнений, может и правда, не с луны упал, а из Китая пришел, бог его знает.
В романе-комедии «Золотая струя» описывается удивительная жизненная ситуация, в которой оказался бывший сверловщик с многолетним стажем Толя Сидоров, уволенный с родного завода за ненадобностью.Неожиданно бывший рабочий обнаружил в себе талант «уринального» художника, работы которого обрели феноменальную популярность.Уникальный дар позволил безработному Сидорову избежать нищеты. «Почему когда я на заводе занимался нужным, полезным делом, я получал копейки, а сейчас занимаюсь какой-то фигнёй и гребу деньги лопатой?», – задается он вопросом.И всё бы хорошо, бизнес шел в гору.
Каждый прожитый и записанный день – это часть единого повествования. И в то же время каждый день может стать вполне законченным, независимым «текстом», самостоятельным произведением. Две повести и пьеса объединяет тема провинции, с которой связана жизнь автора. Объединяет их любовь – к ребенку, к своей родине, хотя есть на свете красивые чужие страны, которые тоже надо понимать и любить, а не отрицать. Пьеса «Я из провинции» вошла в «длинный список» в Конкурсе современной драматургии им. В. Розова «В поисках нового героя» (2013 г.).
Художник-реставратор Челищев восстанавливает старинную икону Богородицы. И вдруг, закончив работу, он замечает, что внутренне изменился до неузнаваемости, стал другим. Материальные интересы отошли на второй план, интуиция обострилась до предела. И главное, за долгое время, проведенное рядом с иконой, на него снизошла удивительная способность находить и уничтожать источники зла, готовые погубить Россию и ее президента…
О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.
Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.