Сказки PRO… - [9]
— Я весь во внимании.
Откинувшись на спинку стула, я жаждал рассказа. Мне казалось, что это будет нечто из ряда вон выходящее, триллер с продолжением, с острыми поворотами и мелодраматической начинкой. Поэтому я посматривал на свою собеседницу так, будто в любой момент расхохочусь. Но этого не случилось. Мне даже больно вспоминать этот свой эгоистичный настрой, осознавать свою наивность. Но лучше поздно, чем никогда понять это, чтобы больше не повторять никогда. Она пропустила мимо ушей все мои издевательские намеки и, вздохнув, стала рассказывать, неторопливо, вспоминая детали, услышанные с чужих слов. Очень может быть, что она впервые собирала всю эту историю воедино и сама удивлялась ей.
— Моего дедушки не стало полтора года назад. Он был необыкновенным человеком, был знаком со многими известными людьми, интересовался театром, музыкой, хотя сам всю жизнь, почти до последних дней проработал учителем в школе, а параллельно еще и в институте. Учил детей биологии.
— Так вот откуда у него Трояновский! — воскликнул я и ударил себя рукой по лбу. — Как же я не догадался! Конечно, у кого еще может быть Трояновский!
— Кто? — переспросила моя собеседница.
— Неважно, — отдышавшись, ответил я. — Автор той книги, которую я купил, в которую были вложены письма.
— А-а-а, — понимающе протянула она и продолжила. — Он был увлекающимся человеком. Ну, знаете, бывают такие, которые чем-то увлекутся и все, считай, пропало, не оттащить и не отвлечь чем-то другим. Так было и с ним. Он помнил Лиду совсем маленькой девочкой, они здесь жили, совсем недалеко, на Подольской улице. Правда, мне так говорил дедушка. Прошла война, блокада. Ее семья дедушки провела в городе. А потом все закрутилось очень стремительно. У него были друзья в электротехническом институте, они вместе устраивали всякие вечера, посиделки. Дед участвовал, хотя потом перестал, приходил только смотреть. Просто времени не хватало.
Когда вернулся после армии, то пошел навестить друзей, стал снова ходить на все эти капустники.
— Вы говорите, что ваш дедушка был учителем биологии. Но как? В письме он пишет, что тоже учился в ЛЭТИ. Или я снова что-то напутал? — мои руки потянулись к конверту, чтобы достать письмо и еще раз перечитать, но я сделал над собой усилие и вместо этого потянулся к чашке с чаем.
— Надо же, — удивилась она. — Вы запомнили такие детали. Он туда поступил, были какие-то проблемы со здоровьем, лечился. Как долечился, почти ушел в армию, а когда вернулся, то передумал, и как-то сдав экзамены, поступил на биологический, сразу на второй курс. Так вот, на одном из вечеров он увидел Лиду. Он не строил никаких иллюзий, она уже была замужем и ждала ребенка, работала то ли на заводе, то ли в какой-то строительной организации, собиралась в декрет. Короче говоря, обычная биография обычной девушки. В послевоенном Ленинграде таких девушек были не то, что десятки, наверное, сотни. Днем где-то работали, кое-как сводили концы с концами, тянули семьи, а по вечерам пели, танцевали, ставили спектакли. Нам с вами этого не понять.
Я одобрительно покачал головой, мол, не понять. Хотя, чего тут непонятного? Сейчас многие занимаются тем же. Просто все поменялось, как-то ускорилось, усложнилось. Мы оставляем простые человеческие радости, находя их банальными, даже в чем-то вульгарными. Их место занимают другие увлечения. Одни прыгают с парашютом, другие играют в политику и стоят с одиночными пикетами вдоль трасс, по которым из аэропорта в своих кортежах должны пронестись сильные мира сего. Кто-то покупает пива, сигарет и весь вечер играет в какую-нибудь стрелялку на компьютере. Каждому свое.
— Мой дедушка совсем потерял голову, хотя и сам только-только женился. Человек он был крайне порядочный и не дал этому своему увлечению разрушить семью. Только стал следить за выступлениями Лиды, старался не пропускать ее концерты, когда она, выйдя из декрета, стала выступать уже довольно часто.
— И в кафе «Север»? — спросил я. — Даже не знаю, где оно находится.
— На Невском. Оно и сейчас есть, только уже совсем не то. Мы с дедушкой ходили туда, пили кофе с пирожными, он мне рассказывал всю эту историю по второму или третьему разу, я не помню. Дедушка был прекрасным рассказчиком, я его заслушивалась. А, может, просто маленькая еще была. Так что мой дедушка был фанатом Лидии, если это можно так назвать. Тогда не было принято фанатеть. Свой восторг выражали аплодисментами, открытками, цветами. Все было как-то совсем уж сдержанно. Я бы так не смогла жить, наверное.
— И что было дальше?
— Дальше? Да ничего особенного. Работал себе, читал, ходил по концертам и по выставкам. В основном один, бабушка моя совсем другая, она домоседка.
В конце концов, дедушка решил написать Лиде небольшую записку и передать ее на очередном концерте. По своей скромности записку он, конечно, не передал, она так и осталась лежать дома.
— А как фамилия этой самой певицы, этой Лидии? — я вдруг опомнился, что не знаю самого главного. Мне стало обидно, что я, сам того не замечая, заслушался. «Вот растяпа, уже забыл, зачем пришел», — упрекнул я себя где-то в глубине души.
Роман «Ирония фарта» совсем не о том, как молодая талантливая девушка добивается впечатляющих успехов в шоу-бизнесе. И не о юности с присущими ей тревогами и мечтами о будущем. И не о любви, достающейся огромной ценой, как во многих других романах. Он о том, как раскрываются скрытые в нас возможности и для тех, кто, быть может, все еще чуточку сомневается в своих силах.
Праведник в мире грешников выглядит далеко не благопристойно. Скорее, именно он подрывает сложившиеся устои, пытаясь что-то изменить и переделать на свой праведный лад. Как поступить, если на уме сплошь сомнительная любовь, а вокруг предлагают вполне благопристойный секс? Бороться? А если уступить? Но поможет ли это…
Мы настолько привыкли к тому, что добро всегда побеждает, что, пожалуй, никогда не задумываемся о том, что само по себе оно не победило бы. Это звучит как безумие, но без зла этого не произошло бы. «Подводные камни» — история о сомнениях, колебаниях между добром и злом. И на какой стороне будет перевес в этот раз, понять сложно. Как и решить для себя, кому отдать свою симпатию.
"Пару штрихов тому назад" - это роман, от которого по спине бегут мурашки. Талант, дата рождения и чужие ошибки - все это может заставить бросить привычную жизнь и против своей воли оказаться в сырых застенках. Но как поступить с единственной ниточкой, единственной надеждой на спасение и возвращение обратно? Последний шанс сбивает с толку, заставляет страдать, но это лучше, чем вовсе лишиться его. .
Куда повернутся судьбы тех, кто столкнулся с несправедливостью и злом лицом к лицу? Приоткроем тайну: вслед за этим к героям повестей “Между двух гроз” и “Чужое счастье” пришла не горечь поражения и собственного бессилия, а понимание того, что всё в мире взаимосвязано, что зло никогда не остаётся без наказания, пусть и произойдёт это тихо и незаметно для посторонних глаз. Но точно не для Ваших.
Кто знает, что будет впереди, какие испытания, обретения и потери ждут своего часа, где встретит нас любовь? Судьба совершает порой непредсказуемые повороты, чтобы преподнести подарок, когда ты уверен, что все хорошее уже закончилось и впереди не ожидаешь ничего светлого и счастливого. Но прежде судьба проведет человека через цепь проверок, чтобы сделать подношение, которое не мог предвидеть и ожидать. Может ли страсть залечить душевные раны или хотя бы сделать так, чтобы они ощущались не так явно, не врезались бы в душу, не причиняли боль?.
По некоторым отзывам, текст обладает медитативным, «замедляющим» воздействием и может заменить йога-нидру. На работе читать с осторожностью!
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.