Сказки попугая (Тота кахани) - [10]

В заключение переводчик надеется вместе с Хайдар-Бахшем Хайдари, что «тот, кто, отправляясь от источника своего глубокомыслия, прочтет этот перевод и заметит ошибку смысла или несвязность слов, — тот мечом пера заставит ее слететь со страниц бытия, как голову врага».

М. К.

СКАЗКИ ПОПУГАЯ

ВО ИМЯ АЛЛАХА МИЛОСТИВОГО И МИЛОСЕРДНОГО! {1}

Благодарение тому богу, который от облака щедрости даровал морю красноречия драгоценность смысла и язык человека создал для похвал себе, и великого пророка, последнего во временах, — милость мирам, — породил{2} для заступничества за нас грешных, ибо через него земля и небо получили существование.

Всевышний достоин обожанья,

Он выше всякого описанья,

Он великого пророка нам послал,

Для нас наставников — имамов создал{3}.

В нем религия, в нем вера всех нас

Вот наши сердца, он душа для нас,

Свежий сад творенья насадил он.

Туча милости, — тварь полюбил он.

Он не ведает забот и трудов,

Но всегда всех нас напитать готов.

Им процветает всякое дело,

Милость его не знает предела.

Многое есть в мире, многого нет,

Без него ж ничего не было и нет.

Этот сайид Хайдар Бахш{4}, прозванный Хайдари Шахджеханабадский{5}, обучавшийся в палате покойного хас-наваба{6} Али Ибрахим Хана{7} бахадура{8}, ученик маульви{9} Гулам Хусайн Хана{10} Газипурского{11}, ведомый рукой{12} господина, высокопревосходительного, красноречивого, покровительствующего писателям, рудника доблести, источника великодушия, моря щедрости и милости, источника знания и мудрости, высокопоставленного Джона Гилкриста{13} сахиб{14}-бахадура (да продлится его благоденствие вечно!{15}), — этот сайид Хайдар Бахш, хоть он и владеет лишь посредственным (в меру своих способностей) знанием персидского языка, но согласно приказа вышеупомянутого господина, в год 1215 от Хиджра — соответствующий 1801 году христианскому{16}, — в правление вождя великих мира сего, заступника бедных и обездоленных, лучшего из вельмож, высокопоставленного, ближнего советника шаха Инглистана{17} (чей дворец возвышается до Сатурна) маркиза Вальзали{18} (да продлится его благоденствие вечно!) — перевел «Книгу попугая» Мохаммада Кадири{19} (возникшую из «Книги попугая» Зия-уд-Дина Нахшаби{20}) на язык хинди, на чистейшее наречие урду{21}, прозой, стилем простым и изящным, словами красивыми и приятными, и нарек ей имя — «Повесть попугая»{22} — перевел с той целью, чтобы господа, начинающие учиться, быстро могли уразуметь ее.

Этот невежда надеется, что тот, кто, отправляясь от источника своего глубокомыслия, прочтет этот перевод и заметит ошибку смысла или несвязность слов — тот мечом пера{23} заставит ее слететь со страниц бытия, как голову врага.

Того, кто коснется пером книги сей,

Пусть освободит Аллах от скорбей.

Поистине бог — наставник людей.

Да закончу я эту повесть скорей.

Я дошел до самой сути дела… Послушать надо о том, сколько я наглотался крови от печени своей{24} и какие сочинения связал воедино!

1 рассказ, о рождении Маймуна и женитьбе его на Худжасте́

Из всех богачей древности один, по имени Ахмад Султан, был самым богатым и могущественным. У дверей его дворца стояли наготове сто тысяч лошадей, пятнадцать сотен цепей слонов{25}, девятьсот караванов вьючных верблюдов, но не было у него ни сына, ни дочери{26}, которые осветили бы дом отца своего.

Сердце его скорбело оттого,

Что не было светоча в доме его{27}.

Поэтому он и утром и вечером ходил к священнослужителям и просил их молиться. Итак, через некоторое время творец земли и неба даровал ему сына с челом, подобным луне{28}, прекрасного и солнцеликого. От такой радости Ахмад Султан расцвел как цветок и нарек сыну имя Маймун{29}. Раздав несколько тысяч рупий{30} нищим, он совершил благодарственное моление и произнес такие стихи:

Ты благотворить не перестанешь,

Уповающих не обманешь.

Совершим двойное моленье —

Зачем к пиру приготовленье?

Три месяца он угощал всех амиров{31}, вазиров{32}, мудрецов, ученых и учителей города и многим подарил дорогие одежды.

Когда мальчику исполнилось семь лет, отец поручил его воспитание учителю мудрому и опытному.

Учитель, наставник, воспитатели

И всех наук преподаватели,

Начав речь с азбучных правил,

Всем наукам учить его стали.

Начав с азбуки, он в короткое время изучил «Гулистан»{33}, «Инша-э-Харкарн»{34}, «Джами-уль-Каванин»{35}, «Инша-э-Аб-уль-Фазл»{36}, «Инша-э-Юсуфи»{37}, «Рукаат» Джами{38}, а также овладел наукой арабов{39}.

Будучи разумом одарен,

В несколько лет все выучил он:

Риторику, логику, писание,

Все постижимое, предания;

Глубину мудрости он постиг,

В истинный смысл законов проник.

Кроме того, он усвоил обычаи придворного этикета и правила составления докладов и прошений. Поистине, он отца своего мог бы поучить некоторым наукам.

Когда отец увидел, что сын его стал юношей, он женил его на прекрасной женщине{40}, с телом, подобным цветку, а по имени — Худжаста́{41}. Новобрачные стали предаваться наслаждениям и восторгам и никогда не расставались. И так были они пленены и очарованы друг другом, что превзошли всех влюбленных.

Однажды Маймун поехал верхом на базар и увидел, что там стоит человек, держа в руке клетку с попугаем. Маймун спросил продавца: